Руки противно затряслись.
Если в полночь в приличную усадьбу прибывает измученный гонец, а хозяев всё ещё нет — жди беды. Хорошие новости так не доставляются. Надеюсь только, что никто, кроме филея Кербастриана, серьёзно не пострадал.
Печать послушно открыла дверь в комнату дворецкого: пожалуй, единственное место, куда я ещё не успела сунуть свой любопытный нос. Впрочем, исключительно потому, что меня совершенно не интересовало, кто такой Кербастриан Фрэй. Он был — и этого вполне достаточно. Некстати вдруг вспомнился Шарль и его странные намёки. Прощай, моя репутация, я успела уже побывать в спальнях всех мужчин Крапивы. Кроме Михиной, но туда просто страшно входить.
В комнате Фрэя царил безупречный и аскетичный порядок. Ничего лишнего. Только брошенный на спинку кресла нарядный домашний камзол выдавал ту спешность, с которой они уезжали. Значит, он знал. А ведь все улыбались так наивно и простодушно! Лицемеры и лгуны!
Высокий комод из чёрного дерева украшала старая фотопластинка, заключённая в скромную рамку. Вещь очень недешёвая. Такие технологии пока доступны только аристократии. Те, кто победнее, могут нанять фотографа от силы раз или два в жизни. Выдвигая тугой верхний ящик, я бросила взгляд на карточку и невольно замерла. Широко улыбавшийся Фрэй, ещё совсем молодой, вполне узнаваемый по привычной квадратности, стоял, держа за руку девушку. Прехорошенькую. Невысокую, с длинными светлыми локонами, смотревшую на него полными преданного обожания глазами.
Я вдруг почувствовала себя так, будто подсматриваю за соседом в замочную скважину. Стыдливо отвела взгляд, среди аккуратно сложенных белых шелковых перчаток нашла небольшую стеклянную баночку, осторожно закрыла комод и выскользнула из комнаты не оборачиваясь.
Мне ведь в голову не приходило, что у дворецкого могла быть ещё какая-то жизнь, кроме службы в Крапиве. Я вообще не привыкла думать об окружающих. Прав Эдвин, я просто маленькая эгоистка, не знавшая жизни. Немногим лучше, чем Валери. Разве что воспитанная чуть лучше и прилично образованная.
Прокралась мимо комнат детей, чутко прислушиваясь. Кто накормил их ужином? Я спала, Фрэя ещё не было. Кто уложил их в постель? Заглянула осторожно в комнату Валери. Девочка крепко спала. Хорошо.
В холле уже никого не было, лишь валялись высокие и ужасающе-грязные ботинки дворецкого, и на пороге стояло высокое ведро. Действительно медное, оно оказалось уже даже наполовину заполнено водой. И когда Люси только успела?
Помня слова, сказанные служанкой, я постучала в плотно закрытую дверь гостиной. Спустя пару мгновений она приоткрылась, и в образовавшемся узком проёме появилась Люси. Она протянула ладонь, щёлкнув пальцами выразительно и нетерпеливо.
— Как он? — отдав ей баночку с мазью, я попыталась заглянуть девушке через плечо, но Люси ловко оттеснила меня от двери, закрывая её буквально перед моим носом.
— Справлюсь без вашей помощи, миледи Адель.
— Пожалуйста, лошадь! — раздался сиплый голос дворецкого. — Я вас умоляю, миледи!
Далась ему эта лошадь! С чего вдруг она должна помирать, не понимаю? Это ведь её предназначение — возить на спине людей. Что с ней будет-то? Ворча под нос и прислушиваясь к болезненным стонам, раздающимся со стороны гостиной, я приподняла полы платья, подхватила увесистое ведро и шагнула за дверь.
Вечерняя свежесть плеснула прохладой в лицо. Тяжесть ведра неприятно оттягивала плечо, идти в длинном платье с ведром было унизительно и неудобно. Ну и где эта зверюга?
И словно в ответ мне со стороны сада раздалось тихое ржание. Мой сад! Мои розы! А ведь я лично контролировала, как Миха сажает маргаритки в клумбы, стояла над ним, как строгий ментор над двоечником — и для чего? Чтобы какая-то чужая лошадь сожрала цветы и поломала кустарники? Я почти побежала уже, стараясь не слишком ретиво выплёскивать воду в незашнурованные ботинки. И я хочу сказать, что бег с ведром никогда не входил в число моих любимых гимнастических упражнений!
Фонари вокруг дома, всегда ярко горевшие, отчего-то сегодня погасли. Вечерние сумерки уже начинали клубиться туманом, из которого выступала фигура той самой лошади. Пасущейся на газоне.
Что ж, спасибо, что не на клумбах с маргаритками!
Грустная лошадка невысокого роста и красивой пепельной масти осторожно перебирала точеными, белыми, словно одетыми в высокие чулочки, ногами. Она выглядела на удивление милой и беззащитной. А ещё уставшей, голодной, испуганной и несчастной. И на этой малышке прибыл крупный, упитанный Фрэй? Не мог найти другого коня: кого-то могучего, огромного и обязательно вороного! Зловещего, как сама тьма жеребца, подходящего для верного гонца некроманта!
— Иди сюда, милая. Ну же…
Почему-то я сразу же поняла, что несчастная лошадь — молодая кобылка. Недоверчиво на меня косясь, лошадь громко вздохнула и потянулась к воде. Я подвинула к ней ведро.
С громким хлопком кобылка одним махом выпила всю принесённую воду и ещё раз вздохнула, уткнувшись вдруг мордой мне в руку. Я потянулась к ней магической силой, что в последние дни непрестанно бурлила в моей в крови. Лошадь вздрогнула было, всхрапнула, но спустя пару мгновений расслабилась, тёплым бархатным носом, опять увлажнив мою горячую ладонь.
— Будь умницей, милая. Мы завтра что-нибудь обязательно придумаем. Хочешь, я заберу тебя себе? И никаких больше дворецких, только ты и я. Какая же ты красивая!
Уж не знаю, хотела ли лошадь, но я вдруг осознала, как соскучилась по верховым прогулкам. Дорожки и тропинки вокруг Крапивы просто созданы для прогулок верхом. И, конечно, Шарль мог бы составить мне компанию. Впрочем, блистательного соседа видеть мне отчего-то уже не хотелось.
Хлопнула дверь. Фонарь на крыльце ярко вспыхнул.
— Миледи! — окликнул меня охрипший голос Фрэя. — Как вы там?
— Всё в порядке! — подхватывая пустое ведро, я ещё раз почесала за ухом лошадку и развернулась навстречу дворецкому. — И лошадь тоже в порядке. А вы как?
— Мне уже лучше, спасибо Люси, она проявила воистину чудеса милосердия, — дворецкий вдруг поперхнулся и закашлялся отворачиваясь. — Но… миледи, нам нужно спешить, лорд Эвин просил меня…
— Да, Фрэй, я бегу уже!
— С лошадью завтра разберётся Миха, — по видимости, сам себя утешая, произнёс наш дворецкий, пропуская меня в дом и закрывая дверь.
Удивительный мужчина — в смысле, раз за разом удивляет меня. Они всё у нас здесь… удивительные.
Глава 35. Смертельные секреты старой башни
Мы стояли у входа в тот самый подвал, двери которого не подчинись печати. Над узеньким козырьком горел яркий фонарь, дворецкий звенел внушительной связкой ключей, а Люси нервно сопела мне в спину.
