этой миссии.
– Сэр, со всем уважением, вы не профессионал и просто воспользовались данными вам полномочиями, поставив при этом под удар моих людей. Позвольте мне принимать решения во всем, что касается военной составляющей.
Министр кивнул
– Хорошо. Это всё?
– Пока да, сэр. Мне надо писать репорт.
– Обождите с этим. Несколько дней.
– Хорошо, сэр…
Связь отключилась. Адмирал выдохнул…
Черт.
Подобное его настроение – было вызвано только что состоявшимися переговорами со штабом USSOCOM – специальных сил США в Пентагоне. Разговор был очень серьезным, Грузия заявила протест по своим каналам, Азербайджан еще не заявил – но вот-вот мог это сделать. Крайние операции в Дагестане прошли не лучшим образом, а теперь – еще и это. Надо сказать, что сам адмирал – имел претензии к Аренбергу и к тому, что он сделал – просто поднял его людей и бросил на совершенно неподготовленную миссию. Но Аренберг – откуда-то имел чрезвычайный ключ – меняющееся каждую неделю кодовое сочетание цифр и символов, которое давало произнесшему его наивысший приоритет и переводило любые имеющиеся силы под его прямое командование. Придурки, придумавшие это – работали в ЦРУ, а сама эта процедура – являлась частью смешанный оперативных групп JSOC, объединенного командования специальных операций, под крышей которого существовали разные Task force – сводные группы, часть из которых создавалась под конкретную миссию (поймать УБЛ,55 например), а часть – работала над каким-то долгосрочным проектом (например, обеспечение безопасности украинских атомных станций)…
Интересно, конечно, на что они на самом деле нарвались в Грузии. Слухи о том, что транспортная авиация используется для перевозок наркотиков – ходили еще в Кандагаре. Получается, что в дело – замешан кто-то из ЦРУ. Интересно – кто это должен быть, если он поднял всех на уши в Пентагоне…
И что теперь со всем с этим делать…
Адмирал – отодвинул полог из толстого полиэтилена, приглашающее махнул рукой техникам…
* * *
Информация – появилась через пятнадцать минут…
Один из экранов – настроили на канал местного государственного телевидения. Адмирал смотрел не отрываясь… диктор, зачитывающая какое-то сообщение, фоном – государственный флаг Азербайджана.
Потом – показали прямое включение…. Полицейские машины… столб черного дыма на горизонте…
– Террористы взорвали аэропорт… – монотонно переводил один из техников, владеющий азербайджанским – число погибших неизвестно. Мы видим машины Скорой помощи…
Быстро…
Даже чертовски быстро.
Так быстро, что за день это не подготовить.
– Готовьте вертолет…
* * *
Пузатый, белый Ми-171 с эмблемой одной из нефтяных компаний, занимающейся добычей нефти на шельфе Каспия – оторвался от вертолетной площадки и пошел в небо. Было утро… чистое, восточное утро с бездонным голубым небом и облаками на горизонте. Фальшивая декорация кровавого спектакля…
Адмирал – сидел на обычном сидении, в руке у него был спутниковый телефон. Он говорил с человеком в штабе SOCOM, которому мог доверять.
– … нет, пока ничего не понятно. Прибуду на место, посмотрю. Том… черт. Подними все документы по региону за последние несколько дней, запроси все перехваты. Они не могли все организовать так быстро.
Внезапно вертолет бросило в сторону и вниз. Адмирал едва успел схватиться за что-то и выронил телефон
– Какого… черта…
– Ракета! – крикнул кто-то – ракета…
Конец июня 2016 года. Где-то на побережье Каспия
Адмирал пришел в себя в месте, которое он не знал.
Он лежал на спине, и его тело казалось ему валуном, вываленным на берег особо сильной волной. А в рот – как будто набился пропитанный солью песок.
А может, оно так и было.
Адмирал – попытался двигаться… одежда стояла колом… тут он увидел чайку. Она что-то клевала… а потом перестала клевать и уставилась на него.
Чайка. Один из талисманов моряков – земля рядом…
Земля…
Адмирал попытался ползти. Хватило его ненадолго…
Следующий раз – он пришел в себя уже в помещении…
Низкий потолок, глиняные стены. Тепло, исходящее откуда-то справа…
Он повернулся – и увидел что-то живое. Что-то теплое, серое, живое… это лежало рядом, и когда адмирал попытался прикоснуться – вскочило с недовольным меканьем.
Овца.
Чертова овца…
Овцы были в Афганистане. Они означали, что рядом есть люди, и надо сматываться. Потому что абсолютно все пастухи – были информаторами бандподполья, и именно так – накрылась операция «Красные крылья»56, в ходе которой погибло трое очень хороших парней. Если ты видишь овец – надо уходить…
Но эта овца – была живой и теплой. И могла согреть своим теплом…
Постепенно – овца успокоилась и снова легла рядом с человеком…
* * *
Примерно через час – пришла женщина. Пожилая, лет пятьдесят, не меньше, в типично горской, черной одежде и в черном платке. Она принесла с собой что-то вроде чашки с жирным, теплым питьем…
– Пей… – сказала она – надо выпить…
Она плохо говорила по-русски, а адмирал знал по-русски очень немногое, но понимал почти всё.
– Где… это.
– Тебя нашли без сознания. Ты был очень плох…
Он не знал, какой сегодня день. Но что произошло – он уже вспомнил и вспомнил отчетливо.
Бакинский аэропорт. Взрыв. Вертолет над Каспием, крик – ракета! Сильный удар об воду… шансов у них не было. Ракета SAM, выпущенная с траулера или рыбацкой лодки – по идущему на небольшой высоте гражданскому вертолету. У которого нет даже рассеивателей на выхлопе, чтобы сократить тепловую сигнатуру турбин.
Да… шансов у них не было.
– Тебя искали… – продолжала женщина… – приходили в село, спрашивали. Но ты – гость. Мы тебя не выдадим…
– Кто…
Женщина помрачнела
– Бандиты… который год нет от них покоя. Говорят, что надо убивать кяфиров… всех убивать. Несчастные… они думают, что Аллах одних их создал…
Адмирал понял, что происходит. Гостеприимство – здесь оно такое же, как в Афганистане. Во время операции Красные крылья – единственного выжившего, лейтенанта Маркуса Латрелла – обнаружил пастух. Он привез его в свой дом и лечил – моджахеды знали о присутствии американца в селении, но пастух отказался отдать его, сказав, что американец его гость, и правила гостеприимства заставят его сражаться с ними, если придется. Моджахеды не посмели атаковать – пастух был членом крупного племени, живущего в долине, и проблемы им были не нужны…
Как получается так, что рядом с ненавистью и болью, рядом с черными дырами ненависти – живут такие честные и смелые люди?
Но это – потом. Всё – потом. Пока – он должен просто остаться в живых.
Выжить.
