вот медиум начала что-то говорить, вводя себя в транс и либо она была очень хорошая актриса, либо созданная атмосфера работала в её пользу, но очень скоро Ирэн показалось, что перед ней сидит совсем другой человек. И она знает этого человека.
Это была она Ирина Вячеславовна Лопатина, тридцати лет отроду, которая так и не отпраздновала свой тридцать второй день рождения
Ирэн даже потёрла глаза руками, но нет, перед ней сидела женщина в одежде медиума с её лицом. Ирэн обернулась на Софью, но та, похоже ничего сверхъестественного не видела.
Медиум заговорила и её голос звучал безэмоционально, и это был именно голос мадам Окри, что делало эту ситуацию ещё более невыносимой.
Ирэн захотелось, чтобы это всё как можно быстрее закончилось.
— Вы все связаны, — произнесла медиум, потом указала пальцем на Ирэн и сказала:
— Все, кто здесь, умрут из-за тебя
Ирэн стало совсем нехорошо, она обернулась на Софью, но та, казалось, была погружена в свои мысли
— А мой сын? — неожиданно спросила Софья
— Будет зависеть от неё, — снова указала пальцем на Ирину медиум.
Ирине это надоело, она вскочила, и выбежала из гостиной.
За пределами гостиной дышалось гораздо легче. Ирэн захотелось уехать и она пошла искать отца. Вышла на лестницу и поняла, что немного заблудилась, потому что на этой лестнице она ещё не была.
Встала посередине и стала озираться, чтобы найти хотя бы кого-то, кто мог бы ей подсказать. Неожиданно наверху лестницы появился мальчик, лет тринадцати-четырнадцати.
— Молодой человек, — Ирина не нашлась как к нему обратиться
— Вы меня зовёте? — высокомерно спросил подросток
— Да, вас, — в тон ему холодно ответила Ирэн
— Я заблудилась, не могли бы вы помочь мне с направлением, я в гостях у…
Мальчишка перебил Ирэн:
— Я знаю вы в гостях у мамы, встречаетесь с этой мадам Окри. Пойдёмте я выведу вас.
Мальчик показался Ирэн очень знакомым как будто она уже видела его и не раз. Темные волосы, серьёзное выражение лица.
Он вывел её на другую лестницу и распрощался. Вскоре Ирэн услышала голос отца и пошла в направлении голоса.
Отец вместе с князем Мещерским сидели в хорошо освещённой гостиной, отделанной малахитом, и пили коньяк, судя по янтарному блеску бокалов.
— Ирэн, — отец удивился, — что не понравился тебе «мистический сеанс»?
— Нет не моё это, — ответила Ирэн, взглянула на князя Мещерского, который тоже задумчиво смотрел на неё, — я устала, хотела бы поехать домой.
Князь будто отмер:
— Конечно, погодите, сейчас я позову Софью, а то она не простит мне, если вы уедете не попрощавшись.
Вскоре вышла Софья, красивая, печальная и улыбающаяся:
— Ирэн мне так жаль, что так рано уезжаете. Простите меня, если вам не понравилось, Я право не ожидала от мадам Окри таких заявлений.
Ирэн тоже постаралась попрощаться как можно более тепло, но прощание всё равно вышло каким-то скомканным и с неприятным «привкусом», как будто что-то случилось очень плохое.
Уже по дороге домой, в дом наместника, Ирэн поняла, что она так ничего и не узнала про эту женщину. Есть ли у неё муж? Совершенно случайно узнала, что есть ребёнок, сын, довольно взрослый, но от кого? И почему у Ирэн такое чувство, что она его видела?
Глава 33.
У Ирэн сильно болела голова. Уже подъезжая к дому, она поняла, что ещё чуть-чуть и потеряет сознание.
Отец помог Ирэн выйти из кареты и провёл её в гостиную. Хотел позвать Путеева, но того дома не оказалось.
Николай Ворсович теперь каждый день приходил поздно, засиживаясь либо в министерстве, либо у невесты, с которой старался провести любую свободную минуту.
Зато прибежала деятельная княгиня Дадиани, которая, увидев, в каком состоянии находится Ирэн, выпроводила детей и остальных своих родственников, которые попытались тоже помочь Ирэн, но были слишком шумными.
Леонид Александрович попросил, чтобы пригласили Прасковью Валуевну. Госпожа Гайко пришла быстро, сразу хозяйским взглядом оценила атмосферу, толпящихся у двери детей и шумных Дадиани, и Ирэн, с помощью отца и в сопровождении Прасковьи Валуевны и бабушки Нино, которая никак не хотела оставлять Ирэн, перешла в хозяйские покои, расположенные в центральной части дома.
Там было тихо и спокойно.
Прасковья Валуевна сразу отправила слугу за семейным доктором, а пока ждали, устроила Ирэн в одной из гостевых спален на хозяйской половине.
Княгиня Дадиани, удостоверившись, что Ирэн в надёжных руках, сказала, что пойдёт на кухню сварит для Ирэн специальный горный отвар, а потом расскажет какую радость сегодняшний день принёс в род Дадиани.
— Да, — мелькнула у Ирэн слабая мысль, — сегодня же Дадиани ездили к Обуховым.
Ирэн закрывала глаза, и голова начинала кружиться, как будто она выпила слишком много вина.
—Неужели чем-то отравили? — мелькнула мысль, но при попытке вспомнить что она ела или пила, сразу подкатывала тошнота.
Снова прикрыла глаза и перед глазами стал образ мальчика, который назвал Софью Мещерскую мамой и помог Ирэн найти дорогу в запутанных коридорах княжеского особняка.
— И всё же удивительно знакомое лицо, — в очередной раз пришла мысль, — но где я могла с ним встречаться?
И вдруг откуда-то из глубин сознания всплыл портрет, висевший на богато украшенной всякими завитушками стене. И Ирэн вспомнила,что смотрела на этот портрет, стоя на широкой мраморной лестнице.
Дворец, малый дворец в Кремле, — Ирэн вспомнила приём у императора и забавную ситуацию с диванчиками.
Открыла глаза:
— Прасковья Валуевна, а чей семейный портрет висит в малом дворце Кремля сразу как всходишь на лестницу? Там мужчина, женщина и два мальчика-подростка
Прасковья Валуевна посмотрела на Ирэн с сочувствием, как будто Ирэн
