фальшивили. Время часто также сравнивают с рекой. А реки текут всегда в одном направлении, от истока к устью. И тогда моей задачей является – следить за тем, чтобы на реке времени не возникало заторов и плотин, которые могут повернуть течение вспять.
– К чему вы клоните?
– К тому, что я не могу допустить, чтобы люди по собственному произволу бегали взад-вперед, из одного времени в другое. Это может привести к противоречиям и парадоксам, которые способны разрушить самую суть времени. Случилось так, что в Средние века некий мыслитель проник в тайны времени и смог изготовить артефакт, который позволяет переходить в чужие времена…
– Вы говорите об этой бутылке?
– Да, о ней.
– Да что это за бутылка особенная? Что в ней такого?
– О, эта бутылка – действительно очень необычная вещь… вы знаете, что такое лента Мёбиуса?
– Ну, слышала название… но не больше того.
– Значит, придется пояснить… вот если вы возьмете простую ленту – скажем, бумажную или матерчатую – у нее есть две стороны, правда?
– Ну, само собой. Левая и правая…
– Ну, можно сказать и так. А вот если мы эту ленту перекрутим и в таком виде склеим ее концы – сколько сторон у нее будет?
– Как сколько? Те же две…
– А вот и нет! У этой ленты теперь только одна сторона. Левая, она же и правая. Если муравей поползет по ней, он попадет и на левую сторону, и на правую, не пересекая край.
Часовщик достал откуда-то полоску скотча, перекрутил ее, потом склеил из нее кольцо и провел ручкой. И правда, ручка прочертила сплошную линию по обеим сторонам ленты.
– Ну, и при чем тут бутылка?
– Бутылка Кляйна – это такая же необычная поверхность, как лента Мёбиуса. Если у ленты нет левой и правой стороны – то у такой бутылки нет «внутри» и «снаружи». То есть для нее все, что снаружи – в то же время и внутри…
– Не очень понимаю. И тем более не понимаю, при чем тут путешествия во времени.
– Это действительно трудно понять. Но суть в том, что при определенных условиях вблизи от бутылки Кляйна не только нет «внутри» и «снаружи», там нет прошлого и будущего…
Я, разумеется, ничего не поняла, но решила принять все на веру. А что мне еще остается?
– Так вот, благодаря этому артефакту люди стали перемещаться по времени, разрушая тем самым мелодию мироздания. Я обязан положить этому конец, – заявил часовщик.
С этими словами он взял бутылку и спрятал под полу своего пиджака.
– А как будет с… – Я покосилась на Кулакова, который как раз в это время начал приходить в себя.
Но думала я при этом не только о нем.
Я думала обо всех, кого так или иначе коснулась эта история – о Кулакове, о Валентине, о себе самой, в конце концов…
– Не волнуйтесь, – часовщик улыбнулся, поправив свои роскошные усы, – не волнуйтесь, все будет хорошо. С ним, – он кивнул на Кулакова, – останется все как есть, пускай обживается в нашем времени. А вы… вы сами все узнаете очень скоро…
– Дуся, Дуся, вставай! – позвал знакомый голос, и кто-то деликатно тронул меня за плечо.
Я дернулась и буркнула, чтобы оставили в покое и дали человеку поспать.
– Вставай, Дуся, на работу опоздаешь! – на этот раз говорили два голоса.
Пришлось открыть глаза, точнее, сначала сесть на кровати, а потом открыть глаза. Передо мной стояла тетя Нюся, а тетя Муся кричала от двери.
Она была в спортивном костюме, видно, собиралась на пробежку. Тетя Нюся же была в розовом длинном халате с туго завязанным пояском. Талия у моей младшей тетки все еще тонкая. И волосы хорошие, она красится в «золотистый блондин» и завязывает их узлом на затылке.
Что-то мелькнуло в моей сонной голове, какое-то видение – тетя Нюся в джинсах и маечке с динозавром, и волосы дыбом стоят, да еще перьями крашенные.
Надо же, какая чушь привидится!
– Что ты головой мотаешь? – строго спросила тетя Муся. – Опоздать хочешь? Ой, Дуська, не будет с тебя толку, вот уж тридцать лет скоро, а все как маленькая.
– Что ты к ней пристала? – тут же вступилась за меня тетя Нюся. – Ну, организм молодой, ему много сна нужно.
Тетя Муся деликатно закрыла дверь, а тетя Нюся спросила меня тихонько:
– Ты уже решила, как будешь свой день рождения справлять? Если деньги нужны на ресторан, то я помогу…
Сон потихоньку сходил с меня, в голове исчез туман, и дошли теткины слова насчет дня рождения. Ну да, скоро ведь мне тридцать лет, точнее… я взглянула на календарь, что висел на стене напротив. Месяц июнь, и картинка красивая – Нева, белые ночи.
– Сегодня какой день?
– Так пятница же, через неделю у тебя день рождения! – рассмеялась тетя Нюся.
– Да, надо что-то решать, – согласилась я. – Ладно, сейчас тороплюсь, подумаю на работе.
Не успела я войти в офис, как зазвонил мобильник. «Любимый» – было на экране.
– Привет, дорогой! – тихонько сказала я, потому что начальник поглядывал из кабинета.
– Слушай, я тут подумал! – быстро заговорил Андрей. – Насчет твоей днюхи. Может, поедем на выходные в одно такое место… ну, там база отдыха, домики отдельные, озеро, сауна, все такое… Вдвоем побудем… Ну, а так что? Ну, соберешь ты людей, будет обычная пьянка. Как всегда, только с подарками, да и то дрянь какую-нибудь нанесут…
Я вслушивалась в его голос, который отчего-то показался мне ужасно противным. Слова неприятно растягивает, смеется как-то высоко, визгливо, как петуха пускает. Раньше я такого не замечала. И вот насчет такого предложения…
Я представила, как два выходных я буду находиться рядом с ним. И больше никого, потому что вряд ли будет там для нас подходящая компания, люди домики отдельные снимают, чтобы вдвоем побыть.
И вот двое суток видеть его рядом… хорошо, если он будет в хорошем настроении, но такое вряд ли случится. Потому что он непременно либо обгорит на солнце, либо его закусают комары, и он станет ворчать, обвинять меня за то, что мы поехали на эту базу. А если еще, не дай бог, пойдет дождь…
Вот я никогда не была с ним двое суток наедине, но отчего-то знала, что так и будет. И вообще, мне с ним неинтересно. Скучно мне с ним, и в постели тоже скучно, внезапно осознала я. И совершенно я его не люблю, да и он меня тоже.
– Что ты молчишь? Думаешь? Что тут думать-то! – Андрей повысил голос, начав уже
