чтобы выучить движения солдатов и быстро расправиться со всеми шестью из них. Если бы мне также пришлось взламывать систему сигнализации, возможно, мне пришлось бы выбрать другое место, но Феликс был достаточно любезен, чтобы шантажировать Аза, чтобы тот разобрался с техникой за меня.
Деревянные ступени ведут в коридор первого этажа. Я поворачиваю направо и направляюсь в гостиную, где включен телевизор, передающий новости. На диване, отвернувшись от меня сидит мужчина. Я бесшумно подхожу к нему и прижимаю ствол пистолета к его затылку.
— Здравствуйте, капитан.
Его тело на мгновение замирает, но потом расслабляется.
— Вижу, ты наконец-то освободился. Долго же ты, Мазур.
Я держу пистолет прижатым к его черепу, а другой рукой достаю второе оружие.
— Да, похоже на то. — Прицелившись в его левое колено, я стреляю. Крюгер вскрикивает как раз в тот момент, когда я простреливаю ему вторую коленную чашечку.
Обойдя диван, я сажусь в кресло напротив него. Крюгер сжимает руками то, что когда-то было его коленями, и смотрит на меня со смесью боли и гнева на лице.
— Прости за это, — говорю я. — Я не в том физическом состоянии, чтобы гоняться за тобой, если ты попытаешься сбежать.
Из его уст вырывается низкий, слегка истеричный смешок.
— Событие века. Судя по тому, как ужасно ты выглядишь, в “ Мендосе” — ты, должно быть, получил VIP-обслуживание. Они морили тебя голодом или это было что-то более пышное?
— Я бы сказал, что получил пакет “все включено”.
Крюгер снова фыркает, звук выходит неровным, но быстро переходит в болезненное хныканье. Мне не нравится смотреть, как кто-то страдает. Мои убийства всегда были быстрыми и эффективными. Но это… видеть, как Леннокс Крюгер извивается в агонии, доставляет мне огромную радость. И это не имеет ничего общего с тем, что он сдал меня Мендосе на блюдечке с голубой каемочкой.
Я скрещиваю руки и встречаю его слегка взбешенный взгляд.
— Это была подстава?
— Конечно, это была подстава, ублюдок! — кричит он, и слюна летит у него изо рта. — Ты, блядь, бросил меня! — Он делает торопливый вдох, глаза вспыхивают, а ярость окрашивает его лицо в красный цвет. — Ради женщины? — Слова даются ему все труднее, так как он, кажется, полностью потерял контроль над своими эмоциями. — Я создал тебя, ублюдок! — кричит он. — Тебе нужен был урок. Но этот хуесос Мендоза не выполнил условия нашей сделки и не отправил тебя обратно.
— Я не про Мексику, — рычу я ровным тоном, в то время как ярость разрывает меня изнутри.
Губы Крюгера расширяются в зловещей улыбке, и он откидывается назад, словно наливаясь новой энергией, забывая о своих ранах.
— Так и было, не так ли? Тот последний заказ, на который ты отправил меня. Итальянский лидер.
— Ты мой, Мазур, — Он усмехается. — Без меня ты был бы никем. Я взял ничтожный комок дерьма и превратил ее в великолепное произведение искусства. Никто не может отнять у меня мое творение! — задыхаясь, произносит он. — Ты хоть знал, что женщина, с которой ты встречался, была принцессой Cosa Nostra?
Нет, не знал. Я узнал об этом только неделю назад, когда Феликс раскопал для меня информацию о ней. Я поднимаю пистолет и стреляю Крюгеру в левое плечо.
— Продолжай.
Он смотрит на меня, его лицо исказилось в страдальческую маску. На его волосах собираются бисеринки пота, дыхание учащенное и неглубокое, но он держит спину прямо. Он всегда был гордым сукиным сыном.
— Знаешь, сначала я думал просто убить твою маленькую сучку. Но потом я увидел контракт на убийство ее отца. Ее любовник убил ее единственного родителя? Судьба улыбнулась мне, и я не мог упустить такой прекрасный подарок судьбы. — Он разражается маниакальным смехом. — Ты знаешь, что она сейчас счастлива в браке?
Боль взорвалась в моей груди, как тогда, когда Феликс рассказал мне эту подробность. Мой тигренок женился. Я знал, что однажды это случится, но часть меня все равно умерла, услышав это.
— Похоже, я все-таки оказал ей услугу, — продолжает Крюгер. — Жена влиятельного, уважаемого человека. В итоге она оказалась в гораздо лучшем положении, чем могла бы, если бы осталась с тобой.
— Я знаю.
— Ты уже ходил к ней? Следил за ней, как гад, как ты делал раньше?
Поднявшись с кресла, я подхожу к человеку, который организовал все, что привело к тому, что я потерял единственное, чего я когда-либо хотел для себя, — своего тигренка. Ее муж может быть лучше меня, но никто и никогда не будет любить ее так, как я.
Я обхватываю шею Крюгера руками, сдавливая трахею, пока его лицо не становится синим.
— Приятного времяпрепровождения в аду, капитан. Когда я присоединюсь к тебе там, я убью тебя снова.
Крюгер задыхается, с трудом переводя дыхание. Я сжимаю сильнее. Его глаза выпучиваются и смотрят на меня с изумленным лицом, а с губ срываются звуки удушья. Я смакую его звуки, как самую прекрасную мелодию, и продолжаю сжимать, даже когда его тело замирает.
Покинув дом Крюгера, я сажусь в машину и отправляюсь в аэропорт. Наконец-то я вернусь к своему тигренку. Я не мог рисковать, пока разбирался с Крюгером, но теперь меня ничто не удержит. Пусть она больше не моя, но я все еще принадлежу ей. И я буду присматривать за ней и обеспечивать ее безопасность до своего последнего вздоха.
ГЛАВА 29
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
Блестящий черный седан, едущий по улице впереди меня, начинает замедлять ход и останавливается на красный свет. Я сбрасываю газ, сохраняя безопасную дистанцию, и пропускаю вперед другой автомобиль, подъезжающий к перекрестку.
Сегодня она засиделась допоздна.
На всякий случай я установил на машину Неры GPS-трекер, но в вопросе ее безопасности я не полагаюсь на чертово устройство. Последние два месяца я присматривал за своей малышкой, следил за каждым ее шагом, когда она выходила из дома.
Я снова стал гребаным преследователем? Да, но это значит, что я смогу и дальше обеспечивать ее безопасность.
Она не так уж часто покидает особняк, обычно лишь раз или два в неделю. И она всегда возвращается домой до обеда. Сейчас уже почти полночь, значит, должно быть произошло что-то непредвиденное. Это как-то связано со смертью ее мужа?
Вчера я наблюдал за ней на похоронах, спрятавшись за кустами на возвышенной части кладбища. С этого места я мог спокойно наблюдать за всеми присутствующими. Из-за этого проклятого сборища я чуть не лишился чувств. Более сотни людей собрались вместе, и
