раненых на произвол судьбы, а лишь беспокоится об исходе всей компании. — Если мы выиграем, лекарей нам хватит, их достаточно среди узников, а если проиграем, они нам уже не понадобятся.
Коргад понимающе качнул головой, сжал мое плечо и ушел к своим, на ходу громогласно отдавая приказы.
Уже через час лавина возобновила движение. Как и думал, иные были злы. Снизу раздавались рык и вой. Скорость, и до того не маленькая, выросла. Все желали как можно быстрее добраться до врага.
В небе было гораздо тише. Только шелест сотен крыльев и свист воздуха не давали забыть, что я не один.
Встали на привал поздно, солнце уже давно поднялось над лесом. Последние несколько часов движения и так были тяжелыми, для ночных и для сотворенных, вынужденных опуститься и найти себе «транспорт», так как ветер сдувал с них спасительные капюшоны, подставляя лицо смертельным лучам.
Я сидел на поваленном бревне, бездумно глядя на мелькающие между деревьями фигуры. Слушал редкие звуки и куда более многочисленные эмоции, ловил отголоски страха и что радовало, не находил. Да он был, приглушенный, на подсознательном уровне, но открытого, направленного не было.
— Почему ты сидишь здесь? Один. Тебе нужно отдохнуть, — тихий заботливый голос Миши вырвал из этого состояния.
— Я вампир, — повернув голову, слегка улыбнулся подошедшей сзади горгулье.
— Но ты тоже устаешь, — возразила она, опуская легкие руки на плечи и осторожно их поглаживая. — О чем задумался, вампир, — ласково спросила горгулья.
— Как, почему они застали нас врасплох? Оборотни хорошие дозорные, а ночью не вернулся ни один.
Высказал Мише основной, не дающий покоя вопрос.
— Слишком отличались ожидание и реальность. — Миша грустно вздохнула и обняла за шею, положив подбородок на голову, — теперь они будут готовы.
— А что, если сейчас не готов я. Миша, там был всего десяток машин, и мы потеряли столько наших, а у Наори их сотни.
Горгулья, хмыкнув, чмокнула меня в макушку.
— Когда же ты перестанешь все брать на себя? Боюсь, сейчас не тебе решать. Единственное, что ты можешь сделать, это минимизировать наши потери, ну и изобразить из себя штандарт, — тихонько рассмеялась она.
— Издеваешься? — хмыкнул так же тихо и другим тоном продолжил, — Миша, она, я хочу поговорить. — Я запинался, горло резко пересохло, и слова подбирались с трудом.
— Извини меня, нужно было подумать, а не вести их, — погрустнела горгулья, упираясь в голову лбом. — Я просила Янку поговорить, но боюсь, она еще не готова. Мы поссорились.
Застонав, прикрыл руками лицо.
— Прошу, Найт, не беспокойся об этом, помни, оборотни слишком похожи на вас. Она придет, подуется и придет.
— Хотелось бы верить, — шепнул тихо. — Миша, а ты почему не отдыхаешь? — вскинулся я подозрительно.
— Может кто-то забыл, но я горгулья! К тому же не могу уснуть, — наконец призналась она.
— Садись, — хлопнул рядом по бревну, слегка сдвигаясь. Эта женщина слишком часто помогала мне, чтобы не попытаться облегчить ее состояние хотя бы в такой малости.
Миша села и пристроила голову на плече. Я, в свою очередь, обнял ее и стал тихонько гладить по волосам.
Последний, решающий вечер, наконец, наступил. В лагере царило возбуждение, но громких звуков никто старался не издавать. Я чувствовал всех этих существ, их злость, нетерпение и азарт. Заряжаясь их эмоциями, начинал так же нетерпеливо поглядывать по сторонам, оценивая общую готовность.
Армия разбилась на отряды, каждый у своего командира.
Когда последний из них передал о своей готовности с несказанным удовольствием отдал приказ.
— Выступаем! — расползающийся вокруг, повторяющийся на сотни глоток звук, и лавина вновь пришла в движение. Тихо, незаметно во мраке. С легким шорохом мягких лап и приминаемой травы. Больше не хрустели ветки под неосторожными шагами, не дернулся ни один лист, задетый плечом, эта лавина шла убивать и не могла допустить ни одной ошибки.
Вновь взмыли вверх сотни крылатых существ, выстроившись за моей спиной. Никто из них не позволял себе даже на долю мгновения опередить, наблюдая за каждым жестом.
Светящийся в ночи сотнями огней институт был виден издалека. Стоило ему показаться, выплыть из-за крон, и крылатое войско не сдержалось, разразившись шипением и свистом. От земли раздались такие же несдержанные взрыкивания. Пришлось развернуться и зло взглянуть на разошедшихся. Звуки тут же стихли, вновь позволив ветру стать главной скрипкой.
Чем ближе подходила армия, тем лучше я понимал. Наша атака не станет неожиданностью. На стенах горели прожекторы, освещая все свободное пространство перед горой и немного захватывая лес, вползая под его сень яркими дорожками. Весь периметр стены был забит вооруженными людьми.
Но не это главное.
Земля. Вся земля у подножия горы была заставлена механизмами и выстроившимися рядами солдатами.
Сделав знак остальным не показываться людям на глаза, вылетел вперед, и как бы тяжело не было удержать себя на одном месте в воздухе, практически завис, разглядывая представленную картину.
— Я думал, ты будешь раньше, вампир. Ты заставил нас ждать.
Наори стоял на середине стены, выходящей на запад. С самого краю, а рядом с ним, только не так смело, держась за спинами солдат, растянулись в цепь еще семеро. Смотрели зло и удивленно, как будто не ожидали такого нахальства от порабощенных монстров.
Когда Наори заговорил, вокруг воцарилась жуткая, угнетающая тишина. Почему она так давила, понять не мог, но ощущения были страшными и неприятными.
— Не думаю, что ждать пришлось долго, — ответил наконец, слишком затянулось молчание.
— Ну, все равно раздражает, — Наори хохотнул, издевательски пожав плечом. — Как тебе мой вчерашний сюрприз?
Эмоции вскипели, заставляя стискивать зубы, чтобы не сорваться. От напряжения излишне сильно дернул крыльями, отправив себя спиной назад. Смех Наори показал, что мои метания не остались незамеченными.
— Не переживай так, должны же были твои монстры познакомится с противником, а то как они воевать-то смогли бы, — голос Наори сочился ядом, изводя невозможностью свернуть ему шею. — А у меня еще один сюрприз для тебя! — радостно заявил человек, поселив в сердце очень нехорошие подозрения. — Приведите.
На стену поднялся…
