подорвали? Как? — Аршан подскочил, едва не выронив ноутбук. Глаза загорелись. Отключив связь, проклял «спокойный» день.
— Что случилось, Аршан? — Спокойно спросил я. Уж что-то, а оружием и мимикой научился владеть в совершенстве. Пришло ещё перед психологией.
— Шейха подорвали, — убито ответил глава сопротивления и добавил громче, поймав взгляд. — Для тебя есть новое задание. Ты должен разобраться с семьёй Сатрапа. Я уверен, это он.
— Не могу, — пожал плечами я. — Сатрап мёртв третий день, как и все его приближённые. Хендрикс вчера устраивал зачистку.
— Тогда Джамаль. Это точно он.
— Снова не могу…
— Что, тоже мёртв? — Прервал Аршан.
— Нет. Живее всех живых. Дело во мне. Шейх отдал Аллаху душу, не успев расплатиться с долгами. Это довольно крупная сумма. Я практически обижен, оскорблён.
— Долги шейха — наши долги, — Аршан подхватил ноутбук, вновь подключаясь к Интернету. — Сколько он был тебе должен?
Я назвал сумму в два раза превышающую содержимое во взорванном кейсе, как если бы он действительно был полон денег, а не взрывчатки с внутренним детонатором.
Говорю же, деньги — приходящее. Надо просто правильно к ним относиться. Пожалей я кейс, и Хендрикс бы долго смеялся над могилой Рыжего дьявола.
Правда, не было бы никакой могилы. У наёмников нет ничего кроме жизни. Короткой, как верблюжий волос.
Аршан повернул дисплей ко мне, показывая стройные ряды цифр. Я подтвердил подтверждение перевода, кивнул.
— Ты берёшься за дело? — Впился взглядом араб.
— Берусь. Только сегодня и завтра я занят. Давай в пятницу.
— Мои люди и оружие в твоём распоряжении. Бери, что хочешь и кого хочешь…
Кивнул, поднимаясь.
Всё. Надо выйти на улицу, добрести до дома Охмара, подарить ему свёрток денег на достойную жизнь семье и на пару дней забыть про войну.
Только вино, сладости, сон и женщины. Всё вперемешку и без остановок. К тому же, в который раз следовало отпраздновать очередное рождение и помянуть шейха и Хендрикса. Вообще не плохие ребята были. Только жадные.
Жадность губит быстрее пули.
К тому же этот Гарвард… до добра не доводит.
Глава 6 — Человек войны -
Перетружденные мышцы выли. Болела и молила о пощаде каждая жилка. Хотелось выйти из тела, чтобы не чувствовать эту ломающую боль. Дыхание сбилось, лёгкие работали мощно, с хрипом вгоняя в себя раскалённый, пыльный воздух.
Эх, Пушкин, Толстой, Чехов, Есенин, Лермонтов и, конечно же Достоевский, как же я скучаю по книгам классиков и стихам золотого и серебряного века российской литературы. Перебираю в памяти всё, что случалось читать из классики в школе ли, дома.
Это тело умирает, а мозг живёт своей жизнью, разогнанный настолько, что, поручив выживание и реакции на внешние факторы спинному мозгу, сам окунается в прошлое, перебирая в памяти всё, что было.
Человек — поразительно странное существо. Непостоянное до жути, если, конечно, довольно часто меняет шкуру, проходя линьку, как природа и всё живое в ней.
Живя в деревне, мечтал о большом движении, суете. Попав в детдом, хотел стабильности, денег, свободы. Клял суету, выживаемость, за которую приходиться бороться. Стоило свалиться на голову деньгам, растерялся, расплылся, потерявшись в жизненных ориентирах.
Выбрал, наверное, не совсем то, что хотел. Просто мечтал вернуть всё на свои места, возвратиться в ту деревню, к той простой жизни, к родителям.
Попав на зону, снова мечтал о свободе, деньгах, роскоши. Вышел, получил, что хотел и снова расплылся в неопределённости, проклиная деньги и доставая измученное Провидение вечными просьбами, пока то не отправило в армию, чтобы снова учился ценить жизнь.
Встречаясь со смертью лицом к лицу, научился ценить всё, что имел, многое переосмыслил. Но почему снова так тянет к вечному, простому и всем понятному? Тёплой, уютной бытовухе с обычной семьёй и обычной жизнью?
Почему, сжимая рукоять «Пустынного Орла» и рифлёную поверхность гранаты, чувствуя поясницей приклад снайперской винтовки Драгунова, так хочется полистать томик Лермонтова, перечитать Гоголя, пройтись по философии Платона или уйти в мир творчества Гёте?
Адреналина наглотался под завязку, скоро из ушей польётся, хочется простого покоя, умиротворённости. Хочется жену, сына, дочь и загородный домик, где не слышно свиста пуль и кругом простор.
Отец, я тебя понимаю.
С каждым днём всё больше и больше.
Что вообще человеку для счастья надо? Куча денег? Да ничего подобного. Денег уже полный счёт в банке Испании, а всё вязну здесь, бегая по крышам со снайперской винтовкой. Днями напролёт пылюсь в окопах и засадах, убегая, догоняя и снова убегая по узким неспокойным улицам многотысячелетнего города, что втянул в историю своих событий и не спешит отпускать, не испив крови. Надо ли мне всё это?
Год назад знал ответ, теперь же…
Волной взрыва прервало мысли, вынесло недобитые стёкла соседних зданий. В воздух взметнулись крики, шум пальбы, плач и стоны раненых, умирающих.
Музыка войны и смерти.
Запах палёного и раскалённый жар полуденного светила. Зачистка началась. Коалиция ворвалась на улицу. Сегодня воюют все. Нейтралитета не осталось. Хендрикс прогадал, его предали даже те, кому платил больше всех.
Высунул голову в проём и поймал в прицел отряд зачистки. Два джипа и БТР под прикрытием танка перекрыли улицу, захватив под артобстрел весь квартал и обе улицы до самого горизонта.
Техника не поворотлива, человек — уязвим. Слава богу, зачистка шныряет сегодня по улицам без обработки артиллерией, что перемалывает в мясорубке всех, закапывает и ровняет людей и здания с землёй. Вдвойне хорошо, что, боясь задеть своих, зачистка не использует авиацию. Те вообще камня на камне не оставят…
Лазерная точка остановилась чуть ниже каски, выдох, спуск. Дуло выплюнуло длинную пулю. Задержка дыхания. Вторую.
Отлично. Теперь на двух солдат меньше.
Грохнулся на пол, прикрывая голову руками. По окну заработали все имеющиеся в наличии автоматы пехоты и бронетранспортёра. Пополз к выходу, собирая спиной и шеей всё, что осталось от окна и его окрестностей.
Стоит бежать, пока гранатомёт или тяжёлое дуло танка не забросили в проём смертельный сюрприз. Вот уж подарочек будет, так подарочек. Заодно лично спрошу, есть ли у смерти часы.
В пыли и грязи с головы до ног, я подскочил и выбежал на лестницу. Смазанный удар в челюсть едва не отбросил на нижние пролёты.
Быстро работают ребята. Всё-таки элита. Как бы не хотелось думать, что полные пентюхи, всё равно своё дело знают.
Треснувшись рёбрами о ступеньки и потеряв снайперку, перекатившись, сквозь боль, я выхватил пистолет. По три пули на каждого солдата. Одна мимо — угодила в каску.
Тела осели, распластавшись по стенкам. Ударить успели,
