не представлялось возможности. Его никогда не выпускали наружу из медицинской палаты.
Кроме трусов, армейской майки и мягких тапок без задников, какой-либо одежды у него, к сожалению, нет. Про деньги и документы и говорить не приходиться. Судя по высоте подъёма над горизонтом светила, и виду из окна его комнаты, здание расположено в средних широтах.
Вот только, где это место находиться, сержант не имел никакого понятия. Ни чахлая зелень, растущая во внутреннем дворике, ни редкие птицы, мелькавшие в воздухе, не давали и слабых намёков на страну пребывания. Воробьи и вороны, а так же похожий кустарник, могли обитать, где угодно. Хоть в Африке, хоть в Австралии, хоть в Латинской Америке.
По вечерам за окном постоянно включался сильный фонарь. Рассмотреть какие-либо созвездия в небе, Степан, к сожаленью, не мог. С любой вероятностью, лаборатория могла размещаться, как в северном, так и в южном полушарии нашей планеты.
Как Степан ни старался, разбить большое окно он не сумел. Хотя и весьма рисковал своими конечностями. Намотанная на кулак, простыня плохая защита против острых, как бритва осколков стекла. Они, словно кинжал прошьют ткань насквозь.
Прозрачная плоскость даже не дрогнула от мощных ударов рукой и даже ногой с разворота. Да и решётка из металлических прутьев, надёжно закрывала проём. Она не оставляла надежды на успешный побег.
Наружная дверь оказалась стальной и постоянно была на запоре. Кроме того, она вела не в коридор, как сначала подумал Степан, а в маленький тамбур, закрытый такой же прочной преградой.
Даже, если ворвёшься в него «на плечах» паренька то, что ты будешь делать потом, в этом тесном проходе? Кричать, что ты свернёшь башку санитару, если тебе не откроют?
Степан несколько раз участвовал в освобождении подобных заложников. Знал, как всё происходит в такой ситуации, и хорошо понимал, что нет у него ни единого шанса.
Сначала тебя начнут успокаивать. За это долгое время они хорошо подготовятся. Потом, всё же откроют дверь в коридор. Там тебя и повяжут, или сразу убьют. Вот и вся недолга.
Подвесной потолок в палате отсутствовал. Соответственно, просторных воздуховодов, по которым он мог бы улизнуть втихаря, здесь не имелось. Какой толщины стены вокруг, он не имел представления. Даже если перегородки лишь в полкирпича, то их голой рукою ни за что не разрушить.
За комнатой постоянно смотрели охранники. Поэтому, вырезать большое отверстие в наружных конструкциях ему не удастся. Сейчас не девятнадцатый век, когда граф Монте-Кристо удрал из каменной крепости, построенной на острове Иф.
Широкая телепанель находилась за бронестеклом, замурованным в стену. Зеркало в ванной было устроено таким же макаром. То есть, и то и другое оказалось совершенно небьющимся. Пульт управления у телевизора, конечно, имелся, но он мало что весил. Использовать его, как булыжник, увы, не получиться.
Еду заключённому подавали в одноразовой, тонкой посуде из белого полистирола. Ножи и вилки отсутствовали. Хлипкие ложки ни на что не годились. Разве, что всадить черенок в глаз вертухая и выбить подобным макаром, одного человека из схватки. Зато все остальные на тебе отыграются в полную силу.
Раковина, душ, унитаз и кровать блистали нержавеющей сталью и прочно крепились к бетонным конструкциям. Разобрать их не удастся, все они сварены очень надёжно. Так что, в качестве боевого оружия в распоряжении сержанта имелись только подушка да «садовая» мебель из лёгкого пластика.
К тому же, ещё неизвестно, что с ним случится после побега? Как поведут себя таинственные микророботы, копошащиеся в его организме? Что с ними будет на воле? Вдруг они все свихнуться без тех многих лекарств, которые постоянно вливал в него санитар?
Быть может, все наноботы просто подохнут без пищи и своими мелкими трупами забьют все капилляры и вены в его организме? Или так здорово проголодаются и за несколько дней сожрут его изнутри? Никто, кроме врача, не смог бы ответить на эти вопросы. К сожаленью сержанта, «своего» эскулапа он даже ни разу не видел в палате.
Трезво осмыслив своё положение, Степан твёрдо решил, что не стоит пока сильно дёргаться. По крайней мере, сейчас он живёт со всеми удобствами. Не то что, в последней тюрьме.
Вкалывать на производстве не нужно. Кормёжка прекрасная. По телеку крутят всякие шоу и новые фильмы. Журналы и книги в мягких обложках дают, сколько хочешь. Стоит только об этом сказать санитару. Скучновато, конечно, здесь одному. Нельзя ни с кем поболтать, да и спиртного совсем не дают, но, в общем и целом, жить пока можно.
Если б ещё не проклятые сны. После них просыпаешься совершенно разбитым, словно всю ночь в адской кузнице махал тяжёленной кувалдой. Но здесь остаётся только надеяться на «яйцеголовых» учёных.
Возможно, им всё же удастся избавить от побочных эффектов тот препарат, что находится в нём? Конечно, лучше всего, было бы вывести его из организма наружу.
К сожаленью Степана, сам он с этим ничего сделать не мог. Не имел ни знаний, ни опыта в таком сложном деле. Поэтому, оставалось лишь ждать, что же будет с ним дальше?
Вдруг, тот вербовщик его не обманывал? Проведут с ним врачи все нужные тесты. Выпишут ему чистую ксиву, да и отпустят на волю? Вот тогда, он совсем успокоиться.
Войсковой полигон
На пустом, бетонном плацу находилось два десятка молодых и крепких парней. Все они были одеты в обтягивающие шорты, опускавшиеся почти до колен, и обычные майки с рукавом, доходившими до середины плеча.
Головы этих бойцов украшали лёгкие каски из прочного пластика и небьющиеся очки, плотно закрывшие верхнюю половину лица. На ногах виднелись стандартные армейские берцы на толстой рифлёной подошве. Одна половина людей носила светло-жёлтую форму, другая ярко-зелёную.
Среди необычных солдат в изумрудной одежде, находился бывший российский сержант, десантник Степан. Кроме странного обмундирования небольшого отряда, сразу бросалась в глаза невероятная, можно сказать, абсолютная, чёткость короткого строя.
Мало того, все участники непонятного действия стояли совершенно недвижно, словно античные статуи. Они не моргали, не шевелись и, как показалось всем окружающим, почти не дышали.
Необычный парад напоминал ряд манекенов, принесённых откуда-то, на большой полигон. У всех офицеров создалось впечатление, что бойцы совершенно не думали ни о прошлом, ни настоящем, ни будущем. Их мысли куда-то бесследно исчезли, словно все находились в полной прострации.
В небольшом отдалении от разноцветных шеренг стоял небольшой неприметный фургончик. Несмотря на непрезентабельный облик машины, на её плоской крыше размещалась антенна в виде параболы. Тонкие ажурные стержни ярко блистали своей
