это ты …
Мэл шла за подругой и размышляла, как бы выгнать и остальных мужчин куда подальше: «Может им всем дать свободу уже сейчас или отправить тоже в маленький замок в землях Эделин? А справится ли Герий с таким количеством мужчин, которые не захотят становиться слугами, а сделают его слугой, да еще и восстание поднимут, если на них надавить. Нет, нужно сохранить замок, да и нервы Герия тоже. А если их направить в военное дело? Нет, они там восстание поднимут. Да что ж такое, они везде что ли восстание будут поднимать?» — она даже юбкой зашелестела, и бровки приподняла, молча отвечая на свои вопросы. Ну, а что сама задала, сама и ответила. — «Нужно с кем-то поговорить».
— Прости дорогая, у меня срочные дела, — подтолкнула она Тауру вперед, а сама развернулась и отправилась обратно. Самым быстрым шагом, какой смогла развить в довольно узком коридоре, ведущем к покоям гарема, Мэл шла к Анн и Питеру. Она должна с ними обсудить всю ситуацию, с которой они столкнулись, нельзя оставлять все так. Когда ее резко перехватили за локоть, а потом втолкнули в комнату и тут же прижали к стене спиной, выбивая из нее весь дух, она воскликнула: — Ой.
— Это я не бойся, — на нее смотрели серые глаза Ханана, который обхватил ее за талию, положил ее руки себе на плечи и улыбался такой счастливой улыбкой, что девушка не выдержала. — Ну, ты тоже хорошо.
— Я тоже рад, что я тоже хорошо, — и впился в ее губы поцелуем, нежным. Прижимаясь к ней всем телом и заставляя ее сердечко чувствовать под своими пальчиками его сильную грудную клетку, и слышать как бьется его сердце под ее пальчиками.
— Я хотела поговорить. Тебя же прислали, чтобы ты за мной следил? Учиться помогал, и наблюдал, чтобы я вела себя как королева. Так? — вырвавшись из захвата его губ и стараясь не сорвать с него майку, обтягивающую его плечи, грудь и самой не прыгнуть в его постель, спросила Мэл.
Ханан облизал губы, еще не веря, что в его руках женщина не хочет целоваться, а хочет что-то у него узнать, но ответил: — Да, но я не буду ничего и никому передавать. С некоторых пор я верен только одной женщине, и эта женщина в моих руках сейчас. Давай продолжим, ты слишком сладкая, чтобы я думал о чем-то другом кроме твоих губ, — и наклонился к ней.
— Стой! Мне нужен совет, — быстренько прикрыв свой рот ладошкой, из-за чего губы Ханана впились в ее тыльную сторону ладони. Ей пришлось выдохнуть, потому что это было тоже приятно, а вот Ханан уже стонал в ее ухо.
— О чем?
— У меня сейчас слишком много мужчин в замке и я хочу их проредить, но не знаю как.
Ханан рассмеялся, отстранился от нее, поднял голову к потолку и ответил лишь тогда когда прислонился к ее лбу своими губами: — Выгони их.
— Как это?
— Просто, дай всем им свободу. И дальше будет уже их проблема куда идти и что делать.
— Но они же будут голодать?
— Ну, они же хотели ее, эту свободу, когда соглашались прийти сюда. Или ты им еще предлагала и себя в качестве компенсации за катакомбы? — строго спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Нет, но выгнать… Я об этом как-то не думала.
— Вот и хорошо, значит подумай, а сейчас я хочу продолжить то, что начал совсем недавно, и пусть весь мир подождет, — улыбнувшись ей, он перехватил ее руки и поднял их вверх. — Вот так самое то, — зубами вцепившись в веревочки корсета потянул за его кончик. Мэл наблюдала за его движениями, немного испуганно, немного удивленно, так ее еще никто не соблазнял. Интересно, что будет дальше?
А дальше были его губы и руки у нее на теле, которые аккуратно снимали с ее плеч платье, обнажая кусочек за кусочком ее кожи и тут же прикусывая ее нежную кожу и тут же зализывая укусы, целуя ее. Его руки вынимали шпильки из волос, заставляя их струиться по ее голым плечам, щекотать ее и себя, захватывать эти шелковые локоны и наматывать их на пальцы, чтобы заставить ее приподнять голову вверх, чтобы поцеловать ее нежную шейку.
— Не могу больше стоять, — застонала Мэл, теряя над собой контроль. И Ханан подхватил ее на руки, и осторожно уложил на кровать, срывая с себя майку и расстегивая ремень брюк. Мэл же приподнялась на кровати и обхватив его за шею, впилась ему в губы. — Господи, что мы делаем?
— Любим друг друга. Мне кажется, я о тебе мечтал во снах, грезил наяву и сейчас мне мало тебя, мало этой любви, — шептал Ханан, укладывая Мэл на подушку и накрывая ее тело своим. А Мэлисента раскрывала корсет, обнажая полушария груди и наслаждаясь видом его глаз, тем, что он сейчас рад, счастлив, рассматривая лежащую перед ним девушку, он любит и он любим. — Я хочу тебя моя королева, дашь ли ты мне эту возможность?
— Да, мне кажется я всегда ждала именно тебя, и да именно тебя видела в своих снах. Я люблю тебя мой Ханан, — Мэл провела пальчиками по его щеке, легкая щетина, но ей это нравится, он так красив, и она улыбнулась. Она не знала, что их ждет в будущем, но это время только их, здесь, лишь они и она точно знала, он сейчас не врет. — Может мы шли к этом много жизней, но сейчас я точно знаю, что все что произойдет правильно.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не пострадала, — прошептал Ханан, впиваясь в ее губы, и теперь там не было нежности, там была страсть.
* * *
А в библиотеке Таура сидела в огромном кресле и стоящий за ее спиной Гаро, слушали стоящих постойке смирно шестерых мужчин. Каждый должен был рассказать о себе, о своей семье, где родился, чем занимался до того как попал во дворец, какими достоинствами обладает и чем бы хотел заниматься в будущем.
Рада Итон, которую позвал Хенол в помощь золотоволосой дочери советника, была рада помочь, но ее взгляд серых глаз и двое ее мужей вставших у нее за спиной, нагнали больше страху, чем развязали языки, потому ей пришлось выйти и отправиться гулять по парку, наслаждаясь вечерним небом и стрекотом сверчков в траве.
«Вот интересно, сколько Мерсил сможет выдержать в изгнание? Она ведь как бы помогла королеве, вернула ее
