конечно же, ведь Аватар отнюдь не вбирает в себя всех способностей и плюсов оригинала, особенно, когда речь идёт о разных рангах.
«Надо скорее…», — мысли мужчины оборвались, когда скимитар насквозь прошёл через его шею, отрубая голову, которая уже стремительно соединялась с телом. Однако новый удар полуторным мечом разрубил его надвое. А затем новый взмах скимитаром. И снова полуторник. Удар за ударом, девушки разгонялись всё сильнее, преодолев то, что невозможно было преодолеть во внешнем мире. Скорость света, — «Тя… Же… Ло».
Душа и разум также попали под раздачу, страдая вместе с оболочкой. Даже время начала искажаться, тем самым отрубая связь между прошлым, настоящим и будущим. Ни один Пророк или Предсказатель более не мог сказать, что было, есть и будет. Оставалась лишь битва регенерации Вечности и ударов Смерти с Жизнью.
А затем пришло это. Впервые за бесчисленное количество ударов… Смерть и Жизнь приблизили друг к другу. Дистанция в считанные сантиметры, которую ждал телион.
«Сейчас», — регенерация усилилась до максимума, из-за чего тут же восстановившаяся верхняя часть Михаила обхватила девушек в крепкие объятия останавливая их на мгновение, за которое ещё одна оболочка появилась в метре от Стихий с длинным клинком в руке, — «Сотворение идеала! Цель: Тысяча Лепестков Ридии!».
Навык, позволяющий создавать идеальную форму любой вещи, включая технику. Сейчас он взял самый сильный приём в арсенале Сусанина и довёл его до совершенства.
Король бесчисленное количество времени провёл на одиноком острове, летающем в пустоте. Всё, что у него было — серебряное дерево, чьи острые листья падали, стоило тому почувствовать, что под ним кто-то есть. Кровожадное растение, питающееся кровью. Та самая Ридия. И телион следил за ней, изучал и повторял движение листьев. Снова и снова, пока не понял, что из себя представляет это чудо. Суть этого дерева, его скрытая мощь. Кто бы не создал это чудовище, ограниченное разумом и движениями, он постарался на славу. Венец искусства меча. Именно так называли Ридию.
Тело мужчины вобрало в себя всю оставшуюся энергию, силу и способности. После этого удара у него больше ничего не останется. Это — его финальный танец, его дебют. Однако смертный, какими бы достижения он не мог похвастаться, остаётся смертным. И у принятого решения есть последствия.
Тело Михаила начало ломаться. Кости стирались в труху, мышцы разрывались. Разум темнел, а душа горела. Глаза почти ничего не видели, кроме красной пелены. Внутренние органы взрывались. Внешне всё это выглядело, как будто вся кровь решила разом выйти из организма. Но несмотря на весь ужас…
— Тысяча… Лепестков… Ридии! — с последним словом вздувшаяся рука Сусанина исчезла. Сотни и тысячи ударов слились в один, стремясь уничтожить замерших на месте девушек, в чьих глазах мелькал давным давно позабытый страх.
Время замерло. Клинок готов был достичь своей цели, а Стихии не могли ничего с этим поделать. Их загнали в угол и готовы были прикончить.
Внезапно пространство треснуло и в пустоту вошла… Хель. Прикушенная до крови губа, сжатые в кулак пальцы и печаль, переполняющая лицо.
— Прости, пап, но… Так будет лучше для тебя самого, — схватив за шкирку Смерть, девушка вырвала её из мёртвой хватки своего отца и оттянула назад, — Дальше… Со всем разберусь я сама.
Время возобновилось так же резко, как и остановилось. За миг тело Жизни разлетелось на миллионы кусочков. Аватар Стихии… Был разорвал и изничтожен.
— Кха! — Король был весь покрыт кровью, которая никак не исчезла. Ни его оболочка, ни его душа, ни его разум более не могли восстановиться. Абсолютно все возможные силы были исчерпаны и сейчас катастрофа мира сметный ничем не отличался от обычного израненного человека, — И что… Это…
Слова с трудом выходили из горла Михаила, но даже без нормального зрения он отлично чувствовал Хель. И видел её воспоминания, которые она нарочно открыла для своего отца. И увиденное… Не вызывало никаких эмоций.
— [Пап, послушай. Я всё подготовила, поэтому…] — девушка попыталась успокоить своего родителя, но тот уже понял всё, что нужно было.
— [Заткнись… Контракт с Марой? Серьёзно?].
— [Она сдержит обещание!].
— [Конечно, это же выгодно для неё].
— [… Ты бы всё равно не победил. И это правда].
Словно в подтверждение сказанному в руку с клинком прилетел невидимый удар, разрушая и то, другое. Это оказалась Жизнь. Полная ран, изуродованная до неузнаваемости, находящаяся на грани смерти, но продолжающая двигаться. Последний приём телиона сильно потрепал её, но не убил, а в сложившейся ситуации разница между почти и точно — неописуемо велика.
Что, собственно, произошло? Ещё перед началом сражения между Орденом и ЗАКом к Хель пришли её мать с интересным предложением. Она показала, чем с наибольшей вероятностью закончится бой между Сусаниным и Стихиями. На такой случай… Был заключён контракт. На мгновение Хель получит часть силы Мары, но только для того, чтобы та вывела Смерть из-под удара. В обмен же, мать обещала даже в случае окончательной смерти отца оставить его осколок разума у себя в царстве, куда сама Хель теперь могла спокойно заходить. Иными словами, идеальный финал. Король в безопасности, Хель ведёт Орден дальше без конфликтов со Стихиями, периодически навещая родителей, а при достижении достаточной силы — воскрешает мужчину. Гениально, не правда ли?
Но… Даже сам Михаил понимал, что здесь нет никаких «но». Это и правда хорошее предложение. Лучшее в сложившейся ситуации, если можно так сказать. С точки зрения вероятностей, здесь нет ни одного минуса, ведь победить двух Аватаров он взаправду не мог.
«Логично, однако что-то внутри меня против этого. Я и правда не хочу умирать, только вот предоставлять свою судьбу, а вместо с ней и свободу, кому бы то ни было — хочется ещё меньше», — сейчас Сусанина вела не рациональность, а его суть. То, что стоит в его основе. То, что является им самим. И ни одно отречение от эмоций не могло затмить эту неизменную.
Остатки Сенара приняли вед копья и выстрелили в Жизнь, изучающую взглядом Хель, но сейчас… Это было уже бессмысленно. Быстрый взмах ручками и копьё разлетелось на пять частей. Больше оружие ничем помочь не могло.
— Ааааа! — рёв Короля сотрясал пустоту, пока тот продолжал вытаскивать из своего подпространства различные атакующие артефакты и до самого их разрушения использовать против удивлённых Стихий. Смерть не видела никакого толка в происходящем, но Жизнь и Хель… Понимали, что это такое. Безысходность, отчаяние и всё остальное, что свидетельствовало об одном — больше у величайшего смертного ничего не было. Это и правда был
