Федоров был такого же мнения — дура.
1:0 в пользу родственников.
Один Кеша попытался меня утешить:
— Не переживай, с каждым может случиться. Ты ведь очень волновалась, думала, что им грозит опасность.
Но я не собиралась сдаваться.
— Кеша, окажи любезность… Заткнись! А к вам у меня еще один вопрос: письма. Почему ваши чертовы письма приходили через Главпочтамт? И почему каждый из вас все время упоминал романы о белокурой Годзилле! — я была на грани истерики.
— У нее истерика, — Фима налил мне коньяка и заставил выпить. — Успокойся, родная, Все позади. Ты в безопасности. Мы тоже в безопасности. Только не волнуйся.
— Я не волнуюсь, — но коньяка выпила.
— Вот и мы говорим: не волнуйся.
— Фима! Она не волнуется!
— Фима! Она в бешенстве!
— Фима! Я не волнуюсь и я в бешенстве!
— Хорошо! Молодец! Ты не волнуешься и ты в бешенстве! Эфа, только не кусайся! Отвечаю на все поставленные вопросы. Итак, почему мы отправляли письма через Главпочтамт. М-м, Ольга, ты заварила эту кашу, ты ее и расхлебывай!
Ольга скромно потупилась, как мега-звезда, у которой неожиданно попросили автограф:
— Понимаешь, Эфа, у меня есть подруга…
— Подруга, у тебя? — не удержалась я от шпильки.
— Не перебивай. Она работает на Главпочтамте. Кстати, очень хорошо работает, ты не думай. Ее там очень ценят, несмотря на то что она страшненькая и получает очень маленькую зарплату. Два месяца назад они внедрили новую услугу: письма по электронной почте из-за границы. Письмо приходит на электронный адрес Главпочтамта. Там его распечатывают, вкладывают в конверт и отправляют адресату.
— Зачем?!!!
Оля растерялась:
— Ну, чтобы оно быстрее дошло, наверное. До адресата. То есть до тебя. Чтобы людям проще жилось. Понимаешь, кроме нас, никто не решился воспользоваться этой услугой, а моей подруге нужно план сделать. Впервые в жизни ей поручили важное дело. Вот я и решила ей помочь. Мы договорились, что будем отправлять письма по электронной почте ей. А она их тебе перешлет по почте.
— А чешские марки?
— Она специальное наклеила, чтобы тебе приятно было, — Ольга нежно улыбнулась. И я не выдержала:
— Но почему нельзя было отправлять письма на мой электронный адрес? — заорала я. — Ведь в этом случае они дошли бы еще быстрее!
Родственники посмотрели на меня, как на умственно отсталую или, если угодно, умственно неполноценную. Одна редька!
— Эфа, — мягко спросила Клара. — Ты разве против научно-технического прогресса?
Боже, дай мне силы! Иначе сейчас я повторю подвиг Ивана Грозного! В любом случае счет 1:1.
— А Годзилла? — я старалась не встречаться взглядом с Федоровым. Он кипел и бурлил, готовясь вот-вот взорваться от избытка чувств.
— Что Годзилла? — недоуменно переспросила Соня. — С ней что-то случилось за время нашего путешествия?
Господи, дай мне силы! Я так по ним соскучилась!
— На фига вы читали любовные романы, если вы их терпеть не можете.
Воцарилось подозрительное молчание.
— А кто тебе сказал, что мы их терпеть не можем? — нарушил паузу дед. — Мы их даже очень можем. Терпеть.
— Особенного, когда читать больше нечего, — брякнула Ольга. — Там от скуки помереть можно, особенно, если не пить.
— А мы не пили! — хором сообщили они. — Ну, если только чуточку, за твое здоровье.
Господи… Достаточно. Больше я не выдержу.
— А зачем вы вставляли отрывки из романов в каждом письме?
— Ты, как маленькая: зачем да почему. Чтобы тебе было приятно, — удивилась Соня. — Какая-то ты неблагодарная, мы к тебе со всей душой, а ты опять в авантюру ввязалась.
— Если бы не мы…
— Знаю, знаю, если бы не вы, я бы никогда не попала в такую переделку.
Кеша, до этого изучавший прореху под правой мышкой, вдруг встрепенулся:
— Так ты разгадала, кто стоит за всем этим?
Федоров дернулся, но вопрос комментировать не стал.
— Разгадала. Вон они голубчики, во дворе стоят. Правильно говорят, муж и жена — одна сатана.
Почувствовав мой взгляд, они обернулись. Константин Сухов… и Лариса Огудалова.
— Так они женаты? — растерянно спросил Белый карлик.
— А разве звезды тебе об этом не сказали?
ГЛАВА 31
Убийцами становятся или рождаются? Если ген убийства дается человеку при появлении на свет, то в этом случае все события его жизни заранее расписаны и предопределены. Допускается лишь малая погрешность. А если нет? Если убийцами становятся? Тогда можно говорить об элементе случайности в судьбе каждого из нас. Иногда всего лишь минута может сыграть роковую роль: ты оказался не там и не здесь, сделал неправильный выбор, и жизнь покатилась по наклонной, навстречу смерти. Твоей или чужой. Как повезет.
Как бы там ни было, в любом человеке спит ген убийства. Почему бы на миг не задаться соблазнительным вопросом: а если найти универсальный механизм, способный пробудить дремлющие силы и направить их в нужное русло — русло убийства?! Если наладить конвейер, выпускающий безупречных биологических машин? Что если…
Сколько себя помнила, Лариса всегда задавала себе эти вопросы. Что если… То, что она не такая, как все, Лара поняла в детстве. Она ненавидела мультики и комедии, предпочитая трагедии и ужасы. Увы, киноиндустрия Советского Союза не могла в полной мере удовлетворить пытливый юный ум. Оставался Хичкок, но он был слишком заумный. Больше всего Ларе нравился «Кошмар на улице Вязов».
Украдкой от родителей-врачей Лариса читала медицинские справочники, особое внимание уделяя жутковатым картинкам: «труп отравленного цианистым калием в разрезе».
Очаровательная, сообразительная девчушка, она неизменно вызывала восхищение взрослых и зависть сверстников. Последних она с удовольствием лупила. Маленький кулачок уверенно разбивал нос и губы, и Лариса испытывала почти животное удовольствие, глядя на окровавленные лица товарищей. Странное дело, назавтра они играли с ней, как ни в чем не бывало. До следующего удара и следующей игры.
— Она из людей веревки вьет, — восторгался отец-хирург. — Умница! С таким умом и железными нервами наша Ларка займет самое лучшее место под солнцем, вот увидишь.
Мать-психиатр не разделала радости мужа:
— Если бы ее привели ко мне на прием, то я бы мгновенно поставила диагноз. Она слишком агрессивна и беспринципна, Дима. Склонна к жестокости, но при этом великолепно себя контролирует. Лариса — вещь в себе. Как у нас могла получиться такая дочь? Мы, словно чужие люди.
