видел. Это же вполне логично! Раз уж в этом мире есть место таким вещам как ци, то почему бы и другим чудесам не существовать? Например, тем же волшебным маскам, что могут скрыть лицо носителя от посторонних.
Но тогда получается, что мой названый брат Ян Гэ и не брат мне вовсе, а…сестра?
Брат, сестра — да какая разница? Нашёл о чём думать в столь важный момент. Да нас же сейчас убивать будут, а я тут стою рассуждаю о гендерных вопросах! И вообще, что-то я окончательно запутался. Ладно эта девчонка меня смогла провести, уроженца другого мира. Но разве умудрённые жизнью братья-наставники Чой и Дой могли не заметить подмены? Нет, здесь явно что-то не то…
— Ну, и с кого же мне начать? — цзянши по-хозяйски откидывается на стуле и вытаскивает из-под стола меч в красных лакированных ножнах.
Он вольготно кладёт меч на стол, а после закидывает туда же ноги. Его глаза с каким-то извращённым интересом перебегают с Ян Гэ на меня и обратно, он словно бы выбирает жертву. Ну а я в этот момент не могу оторвать глаз от его ног, точнее, от сапог, что на них надеты. Весьма знакомых сапог…
— Откуда они у тебя? — киваю я на его обувь.
— Снял с главы деревни, — как ни в чём не бывало отвечает он.
— А сам он где?
— Валяется где-то на заднем дворе, вместе с остальными.
— Вместе с остальными?
До меня постепенно начинает доходить, о чём он говорит, но я просто отказываюсь в это верить.
— Ну конечно, я же их всех убил, — спокойно произносит цзянши.
Он говорит об этом, как о чём-то само собой разумеющемся. Словно в его словах нет ничего необычного или предосудительного. Будто он не только что признался в массовом убийстве, а заказал у официанта чашечку кофе.
От неожиданности я впадаю ступор.
— Как это всех убил?
— Просто взял и убил, — пожимает он плечами. — Порубил их всех мечом.
«Порубил мечом» — повторяю я про себя.
От этой фразы меня будто распирает изнутри. Я чувствую, как откуда-то из самых глубин моего естества рвётся такая волна злобы, что мне самому на мгновение становится страшно.
А ведь судя по голосу он и правда ничего не испытывает. Он убил по меньшей мере с десяток человек, но в его словах нет ни капли раскаяния, одно равнодушие. Как он вообще может так себя вести? Пусть я не знал всех этих людей лично, но хорошо запомнил, как по-доброму они отнеслись к Ян Гэ, с какой доброжелательностью смотрели на меня и как их староста привечал нас у себя дома. И даже после того, как я позорно облевал его драгоценные сапоги, он не сказал мне ни единого дурного слова.
Здесь жили простые, добрые люди, не желавшие никому зла и вот теперь они все мертвы. А виновный в их смерти даже не осознаёт, что натворил и от этого мне лишь ещё сильнее хочется его проучить.
Я и сам не замечаю, как мои кулаки сжимаются…Оказавшись под заботливой опекой секты Мудан, я как-то разом позабыл о том, в каком мире нахожусь. И теперь мне об этом напомнили, причём весьма неприятным способом.
Похоже, наши с Ян Гэ приключения заставили меня позабыть о том, чем же на самом деле является Мурим.
Больше не думая о последствиях, делаю несколько шагов вперёд и замираю неподалёку от стола.
— Су Чень остановись! Назад! — пытается вразумить меня Ян Гэ. Но его слова пролетают мимо моих ушей.
Сейчас есть только я, тот парень за столом и полметра, что нас разделяют. Поэтому вместо того, чтобы отступить, я указываю пальцем на меч в лакированных красных ножнах, что покоится на столе.
— Этим мечом? — уточняю я.
В этот момент мой голос тих и спокоен, как океанский бриз. В нём как и в словах цзянши нет и намёка на яркие эмоции. Но в отличие от того же цзянши это спокойствие напускное, в моей душе бушует настоящий шторм.
Убийца переводит взгляд на меч. И когда он отвлекается, я наотмашь бью его по лицу.
ХР-Р-Р-Р!!! — кулак с мокрым хрустом впечатывается в бледное лицо. Я ощущаю, как его нос сминается и проваливается куда-то внутрь, а само лицо будто обволакивает мой кулак. Чувство такое словно я погружаю руку в нечто липкое и тёплое. Но это ощущение мимолётно — я даже не успеваю как следует его прочувствовать. А в следующее мгновение развалившийся за столом цзянши отправляется в полёт вместе со стулом, на котором до этого сидел.
Сделав двойной кульбит, он отлетает к противоположной стене, сталкивается с ней, отчего по всему дому пробегает заметная дрожь, а после с громким треском проделывает в деревянной стене брешь…
— Су Чень бежим, — подскакивает ко мне Ян Гэ.
Она хватает меня за рукав и тянет за собой, но её скудных силёнок не хватает даже для то, чтобы сдвинуть меня с места.
А тем временем из пролома появляется цзянши. Он как ни в чём не бывало перешагивает через разломанные в пух и прах доски, чтобы снова оказаться в главном зале.
— Хороший удар, — гнусавым тоном произносит он. Его нос так и остался там, куда я его загнал, внутри черепа.
— Будь я обычным человеком, то наверняка бы умер, — продолжает гнусавить цзянши.
— Это хорошо, теперь я точно знаю, что тебя таким не убить.
— Ты это к чему? — настороженно спрашивает он.
— Да так, просто хочу кое-что проверить.
Я на мгновение перевожу взгляд на свой правый кулак. С него содрана кожа и капает кровь, но я почему-то совсем не ощущаю боли. Скорее даже наоборот. Когда я вижу, что сотворил этим кулаком, меня посещает небывалое умиротворение. Похожее чувство я испытывал лишь единожды, сидя там на холодном каменном полу у подножия дворца мудан. Но даже тогда оно было лишь блёклой тенью того, что я испытываю сейчас.
— Так вот как она чувствуется эта ваша истинная гармония, — негромко произношу я. — Только почему я почувствовал её именно сейчас? Ни после медитаций и уединений, а когда применил силу…
— Чего это ты там бормочешь⁈ — ещё сильнее настораживается цзянши.
— Точно — силу!
Как там говорил мастер Хао: совершенство — это достигнутая простота. А ведь для меня нет ничего проще,
