оставались до начала конца, Лине хватило лишь на то, чтобы добраться до друзей. Последовавшая за гулом волна сбила ее с ног и заставила опуститься на колени рядом с мужчинами. Только Акула продолжал стоять на ногах, все еще не отпуская емкость с древней формой жизни.
Находиться вблизи реституционной дыры во время выброса оказалось намного страшнее. Здесь тело ощущало вибрации втройне, будто органы внутри сжимало и расширяло одновременно. Состояние, когда в движущемся автомобиле тебя подкидывает на горке, ‒ стало для организма стрессовой константой.
Пока притяжение только набирало обороты, Барракуда попробовал повторить тот же трюк, что и в первый раз. Но сил осталось недостаточно, а под ногами находилась не заснеженная земля, а бетон. Тогда он обеими руками схватился за одну из многочисленных труб, подходящих к резервуарам с водой и приказал Дубравиной держаться за его ноги. Та, в свою очередь, вцепилась одной рукой в обездвиженное тело Севы, что сильно утяжеляло их хрупкую конструкцию.
Мимо пролетели те из солдат и шестерок Организации, что остались живы. Они слепились над лазерным буром в единое целое, образуя человеческий мешок. Тела их ломались друг о друга, превращаясь в прямом смысле слова в кровавое тесто. Вот теперь Лине стало страшно. Она многое повидала, но и представить не могла, что смерть может выглядеть настолько мерзко и ужасающе.
Наслушавшись про свои особенности и вспоминая, как спаслись в прошлый раз, агент всеми фибрами сознания попыталась образовать вокруг себя и друзей купол. Но, когда увидела его в паре метров от себя, поняла, что сила работает не так просто, как ей хотелось бы.
Вдруг, в смерче пролетаемых предметов, девушка заметила Акулу. Он шел против ветра ‒ медленно, делая каждый шаг по несколько секунд, но все же, не срываясь с места. Костюм его скрипел, дрожал и норовил вот-вот развалиться. Слова тонули в сумасшедшем гуле, так что мужчина просто указал Дубравиной в направлении свечения, чтобы она поняла, что он тоже его видит. А затем, неожиданно протянул свободную руку, предлагая помощь. И Лина ее приняла, таща за собой остальных. Так, благодаря титаническим усилиям злодея, которого и язык уже не поворачивался так назвать, они вчетвером рухнули в спасительном куполе. Ничего не оставалось, как вновь наблюдать за локальным «концом света».
Пока Мирный находился без сознания, а Барракуда приходил в себя, пытаясь отдышаться и снабжая кровеносную систему теми же препаратами, что недавно помогли агенту, Акула схватил девушку за ладонь. Она хотела оттолкнуть негодяя, но тут поняла, что видит сквозь маску защитного костюма его глаза. Сначала Лина решила, что необратимые повреждения экзоскелета перестали надежно скрывать внешность террориста, но затем до нее дошло, что это он позволил ей заглянуть в них: едва уловимые, расплывчатые, но все же различимые, ‒ крупные, карие и очень уставшие.
‒ Кому-то из твоих друзей это пригодится, ‒ прерывая их зрительный контакт, прошептал ей на ухо мужчина. ‒ Прости, у меня только один экземпляр, придется выбрать, кто тебе дороже.
Дубравина не уловила, что конкретно Акула всунул ей в руку, ‒ отвлекла внезапно наступившая гробовая тишина. Все вокруг утихомирилось, защитный барьер спал, а они вчетвером сидели на промерзлой земле.
***
Северин Владленович все еще оставался в плену у Морфея, а вот оба мужчин, в изрядно потрепанных морфах, уже стояли на ногах, тыча друг в друга опасным оружием. Агент безразлично смотрела на них снизу-вверх. Главная опасность миновала и единственное, что ее волновало ‒ их с напарником дальнейшая судьба. Так что в конфликт она предпочла не вмешиваться и только наблюдала.
‒ Тебе некуда бежать, как и нам, ‒ напомнил Барракуда, медленно обходя противника.
‒ Я бы не был так убежден, ‒ самодовольно огрызнулся Акула, точь-в-точь повторяя движения соперника. В свободной руке он по-прежнему сжимал сосуд Дьюара.
Со стороны действия врагов выглядели так, будто они ходят по кругу.
‒ Военные вот-вот будут здесь, ‒ угрожал бывший союзник Лины. ‒ Ты не успеешь скрыться.
‒ Убеждай себя и дальше, ‒ самодовольно фыркнул террорист и поднял указательный палец вверх, намекая на спасительные обстоятельства.
Земля под ногами вновь задрожала, более настойчиво и ощутимо. Вдалеке послышались раскаты, похожие на гром.
Барракуда усмехнулся:
‒ Шивелуч входит в активную фазу. Поднимешься в воздух, ‒ погибнешь и ты, и весь экипаж. К чему рисковать, сдайся.
‒ Кому? Тебе? ‒ саркастично поинтересовался Акула. ‒ Считаешь, что победил? Может на сей раз твоя и взяла, но это не конец. Вы лишь оттянули неизбежное, ‒ хладнокровно закончил он и, не теряя контроля над кошачьей поступью недруга, обратился к Дубравиной: ‒ Лина, идем со мной. Тебе не место среди примитивных особей. Ты должна находиться с теми, кто тебя понимает.
Агент горько усмехнулась. О, она мечтала отправиться с ним и услышать ответы. Но на руках лежал Сева ‒ с сильными повреждениями и все еще без сознания. К тому же, скоро объявятся Тарин и Журавлева. Девушка не могла позволить напарнику отвечать за проступки одному.
‒ Я бы хотела, ‒ честно призналась Дубравина, ‒ но не могу. Может в другой раз? ‒ усмехнувшись, предложила она.
‒ Наша встреча непременно состоится, ‒ заверил мужчина, делая от противника два шага назад.
Девушка ощутила на себе тяжелый взгляд. Может Акула сожалел о ее отказе, а может Барракуда злился, что теоретически она готова согласиться на предложение террориста, который только что чуть не уничтожил мир.
‒ Куда намылился? ‒ сердито прошипел последний, замечая отступление врага. Тот даже оружие убрал, будто и вовсе не видел в нем соперника. Барракуду это так задело, что сгоряча он выкрикнул: ‒ Я не отпущу тебя, говнюк!
‒ Ты же в курсе, что я с легкостью разделаюсь с тобой, ‒ угрожающе прохрипел Акула.
‒ Твой экзоскелет сильно пострадал, не будь так самоуверен.
‒ Вот и отблагодари, отпусти с миром.
‒ Ни за что!
‒ Давай честно. Ты слишком благороден и стал бы сражаться только на равных. Для этого нужно снять морфы. Но, даже если решимся, мы оба знаем: что в экзокостюме, что без него, ‒ тебе меня не одолеть.
‒ Опять тянешь время.
‒ Становишься умнее, ‒ расхохотался злодей.
Долгие, раскатистые звуки резанули уши, будто гигантский кусок скалы отвалился и, разбиваясь на куски поменьше, покатился по склону горы вниз. Из Шивелуча вырвались на свободу раскаленные обломки, магма, клубы дыма и
