позу. Он покинул кафедру, спустился к периметру боевой зоны и остановился — вытянутый по струнке не человек в человеческом обличье, готовый призвать силу.
Николай метнулся на перехват. Правую ногу подрубила очередь, превратившая бросок в беспорядочные кувыркания. Судорожным рывком Охотник придвинулся еще на метр. Рядом ноги в добротных солдатских сапогах — достойные удара…
Синелицый рухнул. В стремлении оценить общий ракурс Николай оглянулся…
— Вмять… — Сэм растворялась в радужном сиянии. Кокон света обволок ее фигуру, разросся до габаритов вертикально поставленного диска и провалился, вытянувшись тоннелем в никуда… Неприятности возросли на порядок: если СР лишится димповской компании, она затеряется в мирах с легкостью непослушного ребенка.
Видят боги Николай торопился. Он падал, избегая выстрелов, поднимался, чувствуя прикосновения раскаленного металла. До переброски меньше секунды. Женщина корчилась, уплывая в неизвестность…
Димп распластался в прыжке; через миг рухнет…
Коснулся пальцев леди. Дело за малым — узнать, куда направлен хрустально-черный поток. Охотник поморщился — враг не даром скалился в усмешке. Финиш точка перехода напоминала череп, клацающий зубами, — гигантскую молотилку, нарисованную больным воображением.
Николай сглотнул. Он не представлял, где закончится путешествие, но догадывался, что за праздничный стол их не посадят. Убьют — да…Остатками сознания он изучил проносившиеся мимо текстуры. Вдруг повезет?!
По правую руку — в боковом ответвлении, что желтовато-зеленой кляксой плясало на стеклянном монолите тоннеля, — нет запаха мертвых… Охотник крепче стиснул руку леди; шторм переброски крепчал.
Дикая необузданная стихия закручивала бешенные водовороты, неистовствовала в попытках направить жертв к уготовленной бездне.
Прочь — сквозь липкую паутину нитей, под звон, вдруг ставший громом…
Димп неимоверным усилием отодвинулся от стремнины потока. Его не хотели пускать к образам песка и листвы… Какая адская тряска. Позади страшный клацающий звук, конвульсивными рывками уходивший за грань действительного.
Не думать о боли, сосредоточиться… Вспышкой реальности перед Николаем мелькнул кусочек пейзажа: цепочка ярких металлических точек, огибающих пустынную местность, полоски машин, что с высоты птичьего полета выглядели игрушечными декорациями. И миниатюрные человеческие фигурки — зеленые с синим искры.
На задворках сознания мелькнуло довольство — ему удалось найти сферу интересов противника. Хоор занимался безвестным миром, следовательно он, да и Сэм, попали по адресу…
Свет исчез.
Николай оценил диспозицию. Он лежал в неопределенном замкнутом пространстве, на жесткой галечной подстилке. Щекой приник к острым изломам грунта и безвольно рассматривал камень, лежавший подле глаз. Считал нюансы — три бисеринки слюды, четыре… семь…
Надо бы отдохнуть.
***
Пламя костра лениво танцевало над сучковатыми поленьями, уложенными шалашиком. Рисовало непритязательные узоры, уносимые огненными языками к пятну копоти на сводах пещеры. Изредка процесс творения нарушали порывы ветра, что стелились по песчаному сланцу у входного отверстия пещеры.
Ветер пах сыростью и горьковатым запахом мокрой травы — следами недавнего короткого ливня, наградившего козырек прохода капельками влаги — тусклыми в серости дня. Капель глухой дробью билась о камни, напоминая о дожде. Оптимистичными нотами вторил треск багровых углей. Игра пламени изящно обрисовывала силуэт женщины, склонившейся над костром. Тени и алые отблески танцевали в каменных изломах стен
Сэм молча наблюдала за огненным великолепием. По правую руку наличествовал лим, приткнутый к валуну, поросшему странным фиолетовым грибком, — стальной диссонанс в первобытной обстановке. По левую руку покоилось жаркое, разложенное на широких листах, — тушка не то ящерицы, не то грызуна. Еда заманчиво пахла, пробуждая инстинкты…
Николай сглотнул: пора выходить из ступора. Он восстановил биорезерв, бэрги расправились с травмами… Как же давно он не использовал их силу. Впору удивиться возможностям, вернуть забытое и вспомнить.
Зашелестели ветки под аккуратными движениями димпа. Сколько он пробыл в забытье? Внутренний счетчик показывал — часов пять… Николай оценил степень изношенности униформы на бренном теле и глянул на женщину, резавшую его хмурым взглядом. Она вопрошала, но опасалась уступить позиции лидера.
— Феноменально, — процедила Сэм. Ее волосы полыхнули начищенной медью. — Ты можешь спать, где угодно…
— Спасибо за ветки. Полагаю, ты провела медицинский осмотр?
— На тебе ни царапины, — буркнула женщина. — Факт мне непонятный.
— Повезло, — отмахнулся он. — Ты уверена, что мясо съедобно?
— Да.
Димп в оперативном порядке разделал обед. Сунул половину напарнице…
— Ешь, нам надо идти.
— Куда?! — Она тщательно контролировала эмоции, но толика отчаяния сумела пробиться во взгляд. — Это не Фардорра, это… Я не знаю, где мы.
Признание сильное. «Можно понять». — Николай внимательно рассмотрел обглоданную кость. Путешествия меж миров чреваты потрясениями. Сам он привык, а спутница…Адаптируется, иного выхода нет: противники не станут ждать — свернут оборудование и уберутся с планеты вместе с ответами.
— Когда мы… падали, я кое-что увидел. — Димп уловил памятный спектр и закончил: — На северо-востоке. Брось драматизировать, мы еще в деле.
— Надеюсь.
Она не спросила о деталях. В ней прибавилось доверия, означавшего признание полезности инспектора Роса. Он мог затоптать костер, оправить форму и с лимом на многострадальном плече выйти туда, где среди прохлады и загадочных шорохов мира ожидала Сэм.
Сделано — не спеша, добросовестно — однообразно плавным движением, прерванным лишь раз, на стыке пещерной тени и пасмурности дня. Холодная капля, сорвавшись с карниза, щелкнула по правому уху. Приостановила Охотника щекотливым скольжением. А леди уже далеко.
Первые хитросплетения трав мокрым рисунком оплели щиколотки. Остротой щебня наметилась дорога от скальной гряды, изъеденной временем, до полосы кустарника — зеленоватых островков меж песчаных прогалин. Путь не прост; Николай окончательно порвал форменную куртку и заработал десяток царапин.
Тучи вновь сгустились, грозя пролиться затяжным дождем. С заунывным криком, гонимая промозглым ветром, промелькнула над ветвями черная птица с непомерно большим клювом.
Холод…
Неестественно приглушенные звуки.
Кустарниковые развалы поредели, уступая надтреснутой почве. Желтоватыми наносами все чаще стали попадаться отлогие барханы… Николай стремительным рывком догнал женщину и едва не поплатился за бесцеремонность. Управленческий кулак приготовился отвесить тумака, когда он приложил палец к губам.
Хвала небесам, она поняла — продолжила путь крадучись. Ступала, пригнувшись к почве, пахнувшей затхлой водой…
Остались позади причудливо искореженные растения, что послужило сигналом к акустическому взрыву. Приглушенный звон, лязг и гул ударили из-за лиственного рубежа…
То, к чему стремились. Враг… Николай придвинулся к замершей спутнице и аккуратно раздвинул ломкую бахрому веток.
Глава 21
На обширном пустыре кипела автоматизированная деятельность. Заросли, служа рубежом первозданной чистоты, спустя шаг или два срезалась песочными просторами, на которых буйствовали стальные краски. Перво-наперво в глаза бросалась плита корабля — модифицированного рейдера, зависшего над влажно-тусклым песком. Под ним — жестко укрепленное в грунте — просматривалось нечто, похожее на мортиру, чей ствол устремлен к серости горизонта. В данный момент устройство активно контактировало
