и Мансуров поморщились, как и все склавинские военные, они не любили шпионов, а вот эрцгерцог Пауль, невзирая на то, что является наследником престола, склонился перед Дядей.
— И что мы получили? — мрачно задал Дядя риторический вопрос. — А ничего хорошего. Жерар де Монфор обратился за помощью к Алурии, и в итоге вся Нейстрия упала к её ногам.
— Но сейчас ситуация иная, — немного нервно произнёс Пауль фон Фальксбург.
— Да. Важно не повторить прежние ошибки. Поэтому я и предлагаю вместо вторжения в Нейстрию или Гельвецию встать на занятых рубежах и начать переговоры с де Монфором, который, если он умный человек, начинает потихоньку задумываться, как ему вылезти из ловушки, в которую Жерар загнал сам себя. Рано или поздно его услуги будут не нужны Алурии, а он человек амбициозный.
Ему ответом стали презрительные усмешки двух прославленных полководцев.
— Господин граф, — наконец сказал Ингваров. — Только из уважения к положению, которое вы занимаете при дворе императора Запада, я не велю выставить вас прочь.
Август фон Фалькштейн поднял руку в примирительном жесте, пытаясь объясниться.
— Лично вы, — подчеркнул генералиссимус. — Можете делать, что считаете нужным. Я же не сотворю ничего, что нанесёт урон моей чести и армии Великой Империи Севера.
Глава Имперской Тайной Канцелярии лишь устало покачал головой — сделал жест: я умываю руки и тяжело вздохнув, покинул ратушу. Следом за ним исчез и эрцгерцог Пауль.
— Немыслимо, — возмущённо высказался Мансуров. — Предлагать такое нам!
Однако Ингваров уже не слушал его, наклонившись над картой. Какое-то время он молча изучал диспозицию, а потом ткнул пальцем в Риволу.
— Вот посмотри Илларион Михайлович. В Риволланде у нейстрийцев очень тяжёлое положение. Я думаю, что Осташков может подойти к Гельвеции вот здесь… Кстати, а кто командует войсками Алурии там?
— Некий арап, генерал Эжен Тома, — пожал плечами Мансуров. — Офицерского образования не получил, а во время войны Первого альянса за год стал из капрала подполковником. Его ценит Кавелье, к тому же, по слухам, захватил гору неподалёку отсюда, просто забросав противника своими же солдатами.
Ингваров презрительно фыркнул.
— Алеманов напугать сможет и ребёнок. Передай через магов приказ Осташкову — пусть идёт через Риволланд, войско у него большое, прогонит этого арапа обратно в Нейстрию, и ждёт нас на севере Гельвеции.
— Есть, — отозвался Мансуров. — Ещё доносят, что Алябьев подошёл к Партенопе и скоро начнёт штурм города с моря. Тогда нейстрийцы потеряют и это королевство. Он может подождать адмирала Мейсена…
— Нет, — отрезал Ингваров. — Пусть действует по обстоятельствам. Я, Илларион Михайлович, совершенно не понимаю морские сражения, поэтому пускай ими занимаются адмиралы, а уж я на суше сделаю всё что могу. И даже больше.
Алурийцы, когда узнали, что на их позиции на Риволе движется шестидесятитысячная армия склавинов и алеманов под командованием пехотного генерала Михаила Осташкова почти все отказались возглавлять оборону. И даже Кавелье предпочёл свалить всё командование на своего протеже Эжена Тома.
И лишь свежеиспечённый генерал Тома не переживал по поводу предстоящих тяжёлых боёв. Когда ему передали приказ, он был в палатке с заклинательницей Асторгой, алурийкой, которая в Нейстрии взяла себе имя Мари д’Асторг. Бравый генерал привлёк эту тихую скромницу тем, что был её противоположностью. Высокий, шумный, и отважно-отчаянный заставлял Асторгу думать, что будь у них там такие бравые командиры, им бы не пришлось оставить родной мир под властью чернокнижников. Услышав, что ему поручено держать оборону, а генерал и не подумал стесняться адъютанта, принёсшего ему приказ, приняв покрасневшего юношу лёжа в объятиях прекрасной алурийки, он нежно отодвинул её в сторону, и прочитав документ, крикнул во весь голос.
— Ну наконец-то настоящее дело.
Сунувшая нос в приказ Асторга с сомнением сказала.
— Но их же больше…
— Мне плевать. Я не учился математике, — довольно хохотнул Тома.
— Но если… — всё ещё сомневалась Асторга.
Высокий генерал наклонился к худенькой женщине, и взяв двумя пальцами её подбородок пристально посмотрел ей глаза.
— Не если, а когда. Так вот, когда я одержу победу, то возьму в жёны тебя.
И довольный он снова захохотал, прижав опешившую женщину к своей груди и закружив её в небольшом вихре по своей просторной палатке.
Глава 26. Императрица Алурия Первая
Впрочем, до боевых действий в Риволланде было ещё далеко, и Эжен Тома мог походить какое-то время холостым. Как и говорил Август фон Фалькштейн, нейстрийские горожане, недовольные недавними поражениями, организовали беспорядки, требуя смещения Нового Конвента.
Плантиния действительно бурлила, поэтому его главе Жерару де Монфору, даже пришлось прятаться на окраинах города. Впрочем, он ожидал чего-то подобного. За годы руководства страной, пока Алурия воевала за её пределами, Монфор создал неплохую шпионскую сеть, которая исправно докладывала о настроениях в обществе.
Ещё он приблизил к себе несколько чародеев, и одну чародейку из тех нейстрийских магов, которые бежали от революционных событий в Терранову, но вернувшихся, едва был казнён Мармонтель. Так вот, Алурия и заведённые ей порядки им не нравились. Чародеи прекрасно понимали, что рано или поздно у генерального консула отпадёт потребность в их услугах и она отправит незадачливых нейстрийцев куда-нибудь подальше, может быть, даже вернёт в Терранову, прозябать на окраине Ойкумены, пока Алурия творит историю и завоёвывает мир.
Был у гражданина герцога ещё один секрет, о котором он никогда, и никому не рассказывал. Это была не его тайна. Все правящие дома Моэнии, с помощью опытных целителей вживляли в тело правителей, наследников, членов семьи, артефакт, вводивший в заблуждение даже опытных чародеев. Нет, они не блокировали доступ в мозг, иначе рано или поздно чародеи подобрали ключ и смогли проникнуть в их мысли. Он создавал ложные мысли, порой нейтральные, или то, что хотел носитель. Подобных артефактов в мире было наперечёт, и все они принадлежали только правящим семьям, и даже информация о них не выходила за пределы дворца.
К счастью для де Монфора, последняя жена короля была глупа как пробка и поделилась этой тайной с ним, человеком, которого считала надёжным и близким другом. Тогда он просто взял на заметку и отложил в дальний угол, потому что шансов получить доступ к этим артефактам у него практически не было. Но после революции, узнав, что Конвент намерен казнить короля, он сразу присел на уши Мармонтелю, уверяя: он должен лично проконтролировать, как будут сожжены тела кровопийц. Тот согласился, и Жерар Монфор собственноручно вырезал из их мёртвых тел артефакты, а потом нашёл в одной из темниц старого мага-целителя, который долгое был придворным лекарем, и тот за своё освобождение и помощь в
