— Наш контейнер синий, — напомнил Антон. — Вмятина на левой двери и большие буквы «А» по бортам.
— Круто, кэп, — восхитился лейтенант. — А я только цвет запомнил. Да и то не отчётливо.
Поиск оказался не очень долгим. Синий контейнер с вмятиной на левой двери уже стоял на колёсной платформе и был полностью готов для погрузки. Возле него не было ни души.
— Вперёд, лейтенант, — тихо скомандовал Антон и устремился к контейнеру.
Поворотные замки контейнера были опечатаны ярко жёлтыми пломбами. Ни секунды не думая, Антон взобрался на платформу и прихваченным из славкиного домика ножом срезал пломбы.
— Антон Васильевич, атас! — вскрикнул внезапно лейтенант, кидаясь куда-то вбок.
Послышались звуки короткой схватки — и лейтенанта вывели, заломив руки за спину, двое дюжих охранников. Из-за их спин вышел человек в штатском. Он был не молод, но подтянуто крепок и весьма уверен в себе.
— Ай-яй, яй, — почти дружелюбно произнёс он, покачав коротко стриженной головой. — Что же вы, капитан, безобразничаете? Какое-то, ей богу, ребячество. Слезайте вниз, потолкуем.
Антон спрыгнул с платформы. Человек в штатском смотрел на него строго, по-отечески.
— Пистолетик, будьте любезны, — человек в штатском протянул руку.
— Я арестован? — спросил Антон. — На каком основании и кто вы, собственно, такой?
— Кто я такой? — с вежливой улыбкой переспросил штатский. — Резонный вопрос. Я — Звонов Алексей Константинович, заместитель начальника службы безопасности аэропорта.
— Вот что, Алексей Константинович, табельное оружие вы от меня не получите, — твёрдо сказал Антон. — Я пока ещё офицер полиции при исполнении. И, кстати, мой коллега, тоже. Немедленно его отпустите.
— Волки позорные, — взвыл лейтенант, которому ещё сильней заломили руку. — Я вас, бакланов, на кичу к блатным отправлю.
— Не шути, капитан, — строго сказал штатский и бросил руку под край пиджака, где угадывалась наплечная кобура. — Отдай ствол по-хорошему.
Антон напрягся, готовый броситься вперёд и перехватить руку с пистолетом, но тут произошло неожиданное.
— Всем стоять и не дёргаться, — раздался смутно знакомый голос. — Вы, двое, отпустите парня. Ну, живо!
Один из охранников метнулся в сторону — и тут же раздался сухой хлёсткий выстрел. Охранник взвыл и рухнул, хватаясь за ягодицу. Антон обернулся. Возле соседнего контейнера, по-ковбойски расставив ноги и держа наизготовку дымящийся пистолет, стоял таксист в своей неизменной кепке, низко опущенной на глаза…
— Уважаемый, — выкрикнул шофёр, обращаясь к штатскому, — клешню из-под пиджака вынь и подними так, чтобы я видел. Отлично. Теперь вели своим бандерлогам не дёргаться.
На лице Звонова не мелькнуло и тени растерянности.
— Травмат? — спросил он не оборачиваясь. Судя по звуку, «Гроза», девять миллиметров. Отличный ствол.
— Он самый, — подтвердил шофёр, не опуская пистолета. — Если в ляжку пальну, две недели на костылях танцевать будешь.
— Зря вы так, молодые люди, — снова по-отечески пожурил Звонов. — Под суд ведь пойдёте за своеволие.
— Кто из нас под суд пойдёт, мы ещё поглядим, — сурово сказал Антон.
Он шагнул к Звонову и забрал его пистолет. Тем временем лейтенант коротко, без замаха, ударил всё ещё держащего его охранника свободной рукой в пах. Тот взвыл и ослабил хват. Лейтенант толкнул его от себя и с разворота съездил коленом в живот. Охранник сложился пополам и, охая, закружил на месте.
— Это тебе, паскуда, на будущее наука, — зло бросил лейтенант, потирая вывернутое плечо. — Будешь знать, как питерских ментов мацать.
— У нас мало времени, — напомнил Антон. — Парижский борт когда вылетает? — спросил он, обращаясь к Звонову.
— Посадку уже объявили, — коротко ответил тот. — Руки-то опустить можно?
Антон кивнул и указал стволом пистолета на контейнер.
— В присутствии свидетеля и представителя службы безопасности мы вскроем контейнер и произведём досмотр, — объявил Антон достаточно громко, чтобы слышали все, в том числе, и поверженные охранники. — Всё происходящее будет сниматься на камеру. Лейтенант, приступайте.
Болтухин легко вскочил на платформу, повернул вертикальные тяги запоров и распахнул дверь.
— Прошу, Алексей Константинович, — Антон приглашающе качнул пистолетом.
Звонов не заставил себя упрашивать и пружинисто впрыгнул на платформу.
— Начнём, — крикнул Антон и, достав из кармана телефон, стал снимать происходящее в проёме контейнера.
— Часики на месте, — тотчас доложил лейтенант. — Заставлены ящиками. Придётся попыхтеть.
Он принялся выволакивать тяжёлые громоздкие ящики из глубины контейнера, и вскоре на платформе образовалась целая баррикада. Наконец, очередь дошла и до каминных часов.
— Готово, кэп! — крикнул лейтенант. — Можно вскрывать игрушку.
Антон убрал пистолет и взобрался на платформу, не прекращая съёмки. В этот момент часы ожили и начали отбивать четверти часа. Фигурки пришли в движение, миниатюрные ворота распахнулись, выпуская всадника в латах.
— Кэп, гляньте, кто-то забыл в часах телефон, — воскликнул лейтенант и протянул руку.
— Замри! — резко выкрикнул Звонов. — Всем назад! Часы заминированы!
Лейтенант отдёрнул руку от ворот, словно его обдало невидимым жаром. Он ошалело оглянулся на выкрик.
— Ты что, командир, кефира объелся? — выпалил он. — Мы ж про бомбу сочинили чисто от себя, для остроты сюжета.
— Вы, может, и сочинили, а кто-то и в самом деле часики заминировал. Ну-ка, парень, выйди наружу, не засти свет, — Звонов говорил твёрдо, без надрыва, но в его голосе звучало неподдельное беспокойство.
Болтухин пожал плечами и выбрался из контейнера.
— По-моему, он гонит, кэп, — произнёс лейтенант, когда поравнялся с Антоном. — Телефон как телефон. Разве что проводочки какие-то…
— Взрывное устройство с дистанционным управлением, — донёсся голос Звонова. — Самодельный пластит граммов сто пятьдесят. Всем отойти от контейнера. К вам это тоже относится, капитан.
Антон не сделал и шага, чтобы убраться с платформы и продолжал снимать.
— Не блажи, капитан, — бросил ему Звонов. — Если рванёт, то хоронить тебя по частям будут.
— А ты как же, Алексей Константинович? Может, лучше сапёров?
— Могут не успеть, — отозвался Звонов. — Когда вы вскрыли контейнер, наверняка сработал маячок, и теперь тот, кто оставил такую игрушку, знает об этом. Остаётся надеяться, что он, точнее, она, не сразу станет давить на кнопку. А обо мне, капитан, не беспокойся: я таких самоделок в Чечне повидал не один десяток.
