к нему присоединился топот ног. И я понимал зевак. Они пришли сюда, чтобы посмотреть представление. Они заплатили деньги. Глаза зрителей наполнились кровью, а души жаждали сражения.
Первым нервы сдали у коротышки. Тот предпринял самое глупое, что можно было придумать. Накинул на себя Кольчугу и бросился вперед. Не слишком быстро — все же доспех, пусть и магический, весь имел вполне физический. И уж совсем медленно, если брать во внимание пристальный взгляд кьярда.
Я даже ощутил, что Ваське… весело. Больше того, у иномирного существа оказалось своеобразное чувство юмора. Он загремел цепью, будто бы в опаске пятясь, чуть приободрив коротышку. И когда тот действительно поверил в свою неуязвимость, кьярд одним прыжком сократил дистанцию, одновременно разворачиваясь к противнику задницей. Видимо, хотел наглядно продемонстрировать, каким место повернулась сегодня судьба к претенденту.
А потом ударил. Коротко, хлестко, сильно. Как самый обычный конь.
Если бы не Кольчуга, то коротышка бы умер. К гадалке не ходи. А так всего лишь стал яростно бороться с силой земного притяжения, вылетев за пределы лабиринта.
При этом как-то внезапно подсуетился Горчаков. Илья сделал нечто мне неведомое, даже не создавая форму. И коротышка пролетел сквозь стену здания, оказавшись внутри. И уже тогда к нему бросилась Варвара Кузьминична.
Зрители отнеслись к короткому полету претендента с небывалым восторгом. Ну не знаю, по мне, так пошел довольно низко, не раскрылся при приземлении, в конце вроде бы даже вообще сознание потерял. Короче, за технику шесть, за артистизм семь.
Оставшаяся пятерка все поняла без лишних слов. Бабичев и вовсе сел по-турецки, равнодушно глядя на негодующих зрителей. Правильно. Нельзя идти на поводу у тех, чье мнение для тебя не так важно.
К тому же вскоре Лиза поднесла свисток к губам и каждая команда пополнилась человеком. За исключением стороны, с которой пришел коротышка. Пацан, выбравшийся из лабиринта, с недоумением искал своего капитана, пока зрители не объяснили ему, что рассчитывать придется исключительно себя.
Вот теперь все стало гораздо интереснее. Прибывших в довольно короткий срок ввели в курс дела. Хотя, и так все было предельно понятно. Вот груша, которую нельзя скушать. Вот кьярд, с первым взрослым разрядом по боксу, который эту грушу охраняет.
Тихой сапой к руке двинулся Извольский. Явно в Кольчуге, Эгиде и еще укрепленный чем-то поддерживающим его сокомандником. Глупо, на мой взгляд. Он же видел, что сейчас произошло. На что надеется?
Благо, племянник министра меня не разочаровал. Группа поддержки в количестве единственного мага кастовала заклинание пятого ранга Заслон. С довольно крутым эффектом. Около минуты на расстояние метров трех к тебе приблизиться никто не сможет.
В лицее его не проходили. Более того, даже настоятельно рекомендовали не использовать по вполне понятной причине. Заклинание входило в редкую группу «изводимых». По-другому, чересчур энергозатратных. Зазеваешься чуть-чуть, не успеешь разрушить форму — и оно вычерпает тебя до дна. А потом лежи месяцы в коме, в надежде на скорейшее выздоровление.
Конкретно Заслон можно было использовать около минуты. Видимо, за такой короткий промежуток «Люди чести» и рассчитывали решить все свои проблемы. И надо сказать, я даже поверил, что это вполне осуществимо.
Кьярд дыхнул огнем, но Эгида, пусть и не без труда, справилась. Попытался приблизиться, чтобы показать мастерство владения копытным боем, как в дело вступил Заслон. По мне, тут и Кольчуга лишней оказалась.
Васька был зол. Васька был растерян. Что меня даже немного позабавило. Поделом. Нельзя все время быть уверенным в своей непобедимости.
Каждый новый шаг Извольского толпа встречала громкими криками. Более того, я сам стал желать победы племянника министра. А что, не все же Бабичеву выигрывать.
Правда, тут сработала старая поговорка, которую можно было перефразировать следующим образом: «Вспомнишь родственника Максутова, вот и «оно».
Бабичев вместе в прибывшим Зубаревым, сыном того самого опального генерала, скастовали каждый по заклинанию. Первое я опознал по форме — Проклятие, а о втором уже догадался, когда помощник Извольского схватился за глаза — Слепота.
Подло? Еще как. Но как известно, все, что не запрещено — разрешено. Никто не говорил, что нельзя воздействовать на соперников.
Как только помощника вывели из строя, практически сразу покончили и с самим Извольским. Кьярд почувствовал изменение магической структуры в воздухе и подскочил к надвигающемуся человеку. Все, что успел сделать претендент — выковать форму Баклера. Да и то, не полностью. Но кусочка щита хватило, чтобы не отправиться в нокаут.
Извольский своим могучим телом сделал новый проход в лабиринте. Правда, судя по негромкой ругани, все же остался в сознании. Черным пятном мелькнула одежда лекаря, уже бросившейся к раненому. Значит, за него можно не переживать. Как и за коротышку. Если бы его жизни что-то угрожало, Варвара Кузьминична никогда бы его не бросила.
Оставшиеся три команды (одиночку и временно слепого я в расчет не брал) намек поняли. И даже не предприняли попыток прорваться к руке. Никто не хотел таскать каштаны из огня, понимая, что потом эти каштаны у тебя же и отберут.
А Бабичев ждал. И я даже знал, чего именно. Поэтому когда раздалась трель свистка, он ехидно улыбнулся, словно предвкушая что-то интересное.
Напряжение, накопившееся в воздухе, можно было резать ножом. Ревели зрители, не в силах больше сдерживаться. Тяжело дыша, как самая обычная сторожевая собака, пытался проверить прочность цепи кьярд. И лишь претенденты неподвижными статуями замерли у выхода из лабиринта. Казалось, если кто-то из них сейчас шевельнется, на него обрушится само небо.
Спокоен был лишь Костя Бабичев. В какой-то мере я даже восхитился его расчетливостью и хитростью. Сейчас лицеист напоминал хорошего футболиста на поле. Не самого лучшего, но знающего, что делать с арсеналом умений, которыми он обладает. Блин, да Бабичев напоминал меня!
Константин дождался подкрепления и стал говорить. Быстро, четко, не сводя взгляда с Васьки. Остальных претендентов для Бабичева не существовало. И что сказать, у него имелись все основания так считать.
За основу была взята тактика Извольского. Вперед идет один маг, который накрывается Эгидой, Кольчугой и Баклером. Заслоном его накрывает сокомандник. Все правильно, зачем менять то, что и так хорошо работает.
Вот только было одно «но». И этим «но» стал Бабичев, который остался возле лабиринта, а не рванул за рукой. Отправил здоровенного Зубарева. Потому что знал, как станут действовать другие. И, собственно, претенденты не разочаровали.
Как только команды поняли, что Константин Максимович вместе со своими подельниками как никогда близок к изъятию руки, так обрушили на группу поддержки всю огневую мощь. Правда, без особого эффекта.
Бабичев
