желоб. А затем, со зловещей улыбкой на устах, принялась колоть Айрэна кинжалом, словно тот был не живым человеком, а куском мяса. Каждый удар, за которым наблюдала Лунотень, отдавался тупой болью в её собственном теле, заставляя её тихо вздрагивать.
“Столько раз она могла пустить его в ход, чтобы защитить себя, но она берегла его для меня”, - промелькнула мысль в голове Айрэна. - “Какая ирония…”
Ему стало смешно. Смешно от того, что всё это время он старался быть полезен для своих спутников, он рисковал собой, защищал их и помогал чем только мог. Но он был просто инструментом с одной единственной целью. И теперь его используют по назначению и выбросят за ненадобностью.
- Не думай, что это делает тебя особенным, - продолжила Слуга, проводя кинжалом по его щеке. - Найти человека, рождённого в нужный день, было лишь вопросом времени. К счастью, в архиве Дэроса оказалось много полезных записей. Что касается твоей памяти… - Слуга усмехнулась, глядя ему в глаза. - Вспомни наш разговор про магию имён.
Слуга перерезала глотку Айрэну, а затем толкнула ногой его оцепеневшее тело на пол. Поток густой крови хлынул наружу, растекаясь по желобу и скрываясь за стеной. Айрэн услышал скрежет приведённого в движение механизма и понял, что всё кончено.
- Вот где ты встретишь свой конец, - холодно произнесла Слуга, исчезая за открывшейся дверью. - Прощай, Айрэн.
Лунотень с криком бросилась к умирающему мужчине. Она рухнула на землю и зарыдала, заботливо укладывая его голову к себе на колени. Её тёплые слёзы ручьём стекали на его онемевшее лицо.
- Прости, прости меня… - бормотала она, крепко обнимая Айрэна. - Я буду с тобой до самого конца, обещаю…
Веки Айрэна тяжелели. Мир вокруг меркнул, превращаясь в серое, размытое пятно. Слова Лунотени становились всё тише и неразборчивее, как будто доносились из-под толщи воды.
Он чувствовал, как жизнь покидает его. Холод проникал в каждую клеточку тела, замораживая кровь в жилах. Но сквозь пелену смерти, он всё ещё ощущал тепло рук Лунотени, сжимающих его голову. Её слёзы капали ему на лицо, обжигая кожу, словно капли расплавленного металла. И в этих слезах он увидел не только боль и горе, но и что-то ещё - любовь, чистую и бескорыстную, которой не страшны ни смерть, ни время.
“Это она, это настоящая она…” - пронеслось в голове Айрэна.
Его губы изогнулись в предсмертной, печальной улыбке, и тьма окончательно поглотила его.
Лунотень сидела рядом с телом Айрэна, крепко обнимая его, пока последние капли крови не стекли в желоб. Её сердце разрывалось от боли, но она должна была быть сильной, ради него, ради его памяти. Она знала, что он не хотел, чтобы она сдавалась.
Поднявшись с земли, Лунотень подошла к двери, за которой исчезла Слуга и другие члены отряда. Гнев и ярость кипели в её душе, готовясь вырваться наружу. Она уже не была той послушной девочкой, которой Слуга привыкла её видеть. Теперь она была воином, жаждущим мести.
- Слуга! - прокричала она, её голос эхом раздался в гробнице. - Ты - подлая змея! Мерзкая гарпия! Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!
Слуга повернулась к ней. Её лицо, забрызганное кровью Айрэна, оставалось непроницаемым. Она спокойно смотрела на Лунотень, не обращая внимания на её вопли.
- Ты знала, что это неизбежно, - проговорила Слуга. - Я предупреждала, чтобы ты не привязывалась к нему. Теперь можешь пожинать плоды взращенного тобой горя.
- Айрэн был нам другом, а ты… - сжав кулаки, продолжила Лунотень. - Ты просто хладнокровно убила его! - она указала в неё пальцем, обвиняя во всех смертных грехах.
- Он исполнил своё предназначение, - ответила Слуга ледяным тоном. - Больше он нам не нужен.
- Ты не человек! - прошипела эльфийка, стиснув зубы. - Ты не достойна быть нашим лидером!
- Это решать не тебе, - отрезала Слуга. - А теперь вытри сопли. У нас есть дела поважнее твоих капризов.
Лунотень с трудом сдержалась, чтобы не наброситься на неё.
- Я никогда тебе этого не прощу, - сказала она, не скрывая ненависти.
Лунотень с тяжёлым вздохом отступила в сторону. Она последовала за Слугой и остальными членами отряда в глубь гробницы, но её сердце продолжало разрываться от переполнявших его горечи и гнева.
Зал, в который они вошли, погружал в ледяное молчание. Его грандиозные размеры давили на грудь тяжестью веков, а мрак скрывал тайны, которые лучше было оставить нетронутыми. В самом центре помещения, подобно сердцу забытого божества, возвышался алтарь из чёрного, отполированного камня. И на нём, словно ужасное подношение, лежали расчленённые останки Бледного Ангела: руки, ноги, тело, крылья… и, наконец, голова.
Когда свет факела упал на лицо юной девушки, её веки медленно раскрылись, и пронзительно голубые глаза устремились на Слугу.
- Моя госпожа… - прошептала Слуга, склоняясь в почтительном поклоне.
Сухие, потрескавшиеся губы Бледного Ангела зашевелились, но из её рта не вырвалось ни единого звука.
- Что она говорит? - спросила Лунотень, не в силах оторвать взгляд от этой жуткой картины.
- Она не может говорить без лёгких, - отозвалась Слуга и, резко выпрямившись, метнулась к алтарю. - Сейчас, госпожа, сейчас!
С материнской заботой и нежностью она подняла голову Ангела и приставила её к туловищу, просовывая внутрь разорванную трахею и артерии. Бледный Ангел судорожно вдохнула, и её аккуратная, маленькая грудь приподнялась.
- Так-то лучше,
