Он стал для меня всем.
Но неожиданно камнем преткновения стала моя учеба. Учиться дальше, получать научные степени — все это было для меня не мечтой. Это было целью. Это была сама я. Я хотела признания, пусть называют это тщеславием, но я хотела, чтобы меня ценили не за красивую внешность, не за покладистый характер, а за мой ум. Я хотела доказать всему миру, что я способна стать выдающимся ученым.
А он почему-то решил, что для меня это просто блажь, мимолетное увлечение. И с моими финансовыми возможностями не составило бы труда купить любой диплом, любые ученые степени.
Вот так. Грубо опошлить мое заветное желание и не понять, почему я не согласна.
Вот так. Банально.
Я верила, что он знает меня, что полюбил он именно меня, а не придуманную им картинку. Но я ошиблась.
Он ушел, а у меня разбилось сердце.
Как хочется пить. Полцарства за глоток воды. Я его завоюю и отдам своему благодетелю. Воды.
О чем я думала?
Мур. Мой смелый пушистый друг. Как много я бы сказала ему сейчас. Если бы он изъявил свое желание остаться с Сетом чуть раньше, если бы Кэр дал мне еще пару минут.
А где Кэр?
Я вновь посмотрела по сторонам. Это оказалось нелегко. Меня пошатывало.
Давай, соберись, Вика.
У меня есть цель — дойти до гор. Вдали виднелись их очертания. Такое ощущение, что они не приблизились.
Солнце палило нещадно. Я не знала, сколько я шла, минуты или часы. Но когда-нибудь жестокое светило должно уйти за горизонт?!
Я не дойду. Отогнала недостойную мысль. Я обязана дойти.
Запнулась о какую-то корягу. Упала лицом вниз. Провела рукой по губам — кровь. Боли не чувствовала. Приподнялась, села. На это ушли остатки сил.
Зачем куда-то идти? Потому что, ответила сама себе. Потому что, где-то там Кэр. Зачем он мне? Долго думала. Точно, открыть границы мира.
А миру это надо?
Посмотрела на свои красные руки. Ожог какой-то степени. Не больно.
На колени забралась блестящая оранжевая ящерка и уставилась на меня. Она была прелестной, не больше моей ладони. Маленькое изящное существо.
— У тебя есть цель, — и голос такой звонкий у ящерки.
— Что ты сказала, маленькая?
Резкая боль пронзила виски, я схватилась руками за голову.
Когда открыла глаза, милого существа не было.
У меня есть цель — дойти до гор.
Я тяжело встала. Голова кружилась, боль не отпустила до конца. Но я видела очертания гор.
Я шла, считая шаги. Один, два, три…
Так было легче. Отвлекало от мыслей о воде.
Вру, не отвлекало. Но было чуть-чуть легче.
Двадцать, двадцать один…
Кольнуло запястье, опустила голову, заметила небольшую татуировку. Клятва Кэра. До последнего вздоха обещал защищать меня. Ценой своей жизни обещал.
— Ну где ты, инквизитор? — крикнуть не удалось, из горла вырвался хрип, — Ты нужен мне!
Может смириться со своей участью? Может это и есть финал моей бесславной жизни? Умереть в чужом мире под безжалостным солнцем на золотом песке. Идти дальше нет сил.
У меня есть цель…
Сбилась со счета шагов.
Один, два, три.
Очнулась от жуткого холода. Ярко светили луны, образовывая дорожки света. Почему-то горы сейчас были видны лучше, чем днем.
Холод лучше жары, сделала я вывод. И через десять минут передумала.
Я стянула с головы рубашку, надела так, как и полагалось ее носить. Стало чуточку теплее. Ровно на две минуты.
Я медленно брела к горам, уже не считая шаги. Ночью идти все-таки легче. Но жажда никуда не делась.
Воды…
Был соблазн остановиться, разжечь костер, согреться.
Отогнала от себя эти мысли.
Останавливаться нельзя. Не знаю, сколько я проспала или пролежала без сознания. Возможно, скоро рассвет. И начнется ад.
Возможности человека безграничны, учили нас. Кто учил? Я перебирала в памяти фамилии. Вспомнила — Муравьева. Наша преподавательница по психологии. Она любила говорить про возможности, про силу самовнушения.
Раньше человек без еды мог прожить не больше трех дней. Сейчас, говорила она, может больше месяца. Приводила в пример себя, пять недель голодания, полного, только вода.
Вода… Разум затуманился. Полцарства за глоток воды.
Желудок предательски заурчал. Зачем я вспомнила про Муравьеву?
Ах, да. Безграничные возможности.
Это не про меня.
Пусть возможности у меня сейчас выше, чем у обычного человека, но к чему они мне? Чем мне может помочь дар Видящей? Чем может помочь дар Огня? Хочу уметь призывать воду… Обменяю все таланты на глоток воды.
В горах должна быть вода. Не может не быть. Хотя я и в горах ни разу не была. Но, говорят, там свежий воздух. И снег. А снег — это вода.
Почему то мысль о снеге придала сил. Я пошла немного быстрее.
Очертания гор стали проступать яснее.
Меня никто не любит. И Мур не любит, и Кэр не любит. Я всхлипнула, глаза защипало. По щеке скатилась слеза, я провела ладонью по лицу.
Так сильно удивилась, что ускорила шаг. Надумала плакать, спрашивала я себя. У тебя, Вика, и так обезвоживание организма. Надо беречь воду. Слезы высохли. Практичная девушка, похвалила я себя.
Может я схожу с ума?
Вспомнила про силу самовнушения. Чем черт не шутит. Начнем.
У меня есть цель — дойти до гор. Я не хочу есть. Я не хочу пить. В горах вода. Вода…
Я никогда в жизни ничего так страстно не хотела, как в те часы пить.
В горах есть вода, обещала я себе. И шла быстрее. Не знаю повлияла ли сила самовнушения. Но надежда найти ручей в горах придала новых сил.
Вдруг ясно увидела перед собой горы. Вдруг. Я остановилась, не веря своим глазам.
Горы тянулись ровной полосой, я медленно вела взглядом слева направо. Остроконечные пики доставали до самого неба. Они казались грозными и неприступными. Не удивлена, что за ними грань мира.
Высокие. Представила, как я буду забираться по ним. Издала истерический смешок.
Нерукотворная краса, пришла на ум строчка из полузабытых стихов.
Собрала остатки сил и пошла. Не отрывала взгляд от гор. Мне было страшно. Казалось, что они могут исчезнуть, и я вновь окажусь посреди пустыни.
О чем я думала в те часы, добираясь до гор? А может прошли лишь минуты.
Я дошла. Дрожащей рукой коснулась холодного камня.
