Деникин поморщился:
– Полноте, Александр, тогда у нас будет армия наёмников. Не для этого мы создавали нашу Добровольческую армию.
Саша тут же возразил:
– Никак нет, ваше высокопревосходительство, в российской императорской армии ведь тоже и офицерам, и нижним чинам выплачивали жалованье. Просто нам следует постепенно переходить к профессиональной армии. Офицерские полки, идейно мотивированные, останутся как костяк, как основа наших вооружённых сил. К тому же денежное довольствие не противоречит идее, она никуда не исчезнет. Но, как сказал один умный человек, есть такая профессия – Родину защищать! А профессия должна кормить. И профессионалов нужно ценить. В буквальном смысле этого слова.
Деникин задумался. Он немного помолчал, затем прошёл к окну и долго куда-то смотрел. Потом повернулся к Юрьевскому и задал тот самый вопрос, которого Саша давно ждал:
– Скажите, Александр, ведь вы понимаете, что сейчас нам неоткуда взять средства, кроме как просить займы у стран Антанты. Что накладывает на меня определённые обязательства, которые я потом обязан буду соблюдать. А французы и англичане уже сегодня требуют не только территориальные уступки, но и соблюдения некоторых договорённостей, которые были озвучены ещё нашим императором Николаем Вторым.
Саша был готов к такому повороту разговора. Конечно же главнокомандующий Вооружёнными Силами Юга России не мог не понимать, что рано или поздно союзники России в Первой мировой войне потребуют от неё выполнения обещаний, которые давало царское правительство. Ведь признанный де-факто Верховным правителем России адмирал Колчак гарантировал выполнение обязательств царского правительства. А значит, Деникин должен подчиниться его распоряжениям. Однако на самом деле Колчак вовсе не является марионеткой теперь уже бывших союзников. Например, адмирал отверг кандидатуру Антанты – генерала Жанена – на пост главнокомандующего русско-союзными войсками. И, несмотря на помощь чехословацкого корпуса, самостоятельно руководил своими войсками.
Саша понимал, что Деникину нужно предъявить веские доказательства того, что Россия вовсе не обязана выполнять хотелки английской и французской миссий, которые регулярно толкутся в штабе главнокомандующего и постоянно передают чуть ли не распоряжения от своего командования. Этим паяцам нужно дать понять, что они напрасно раскатали губу. И он знал, что сказать Деникину.
– Антон Иванович, этот вопрос, конечно, сложный и деликатный. Но давайте исходить из фактов и реальной обстановки. Ведь Германия проиграла войну. Таким образом, Россия уже не является союзником Антанты – война окончена. Кстати, Россия не получила положенных ей репараций. Это к вопросу о финансах.
Далее, во время войны страны Антанты потребовали от Российского правительства реальное золото за предоставление военных кредитов. Россия была вынуждена согласиться. И за все время войны в Англию было переправлено шестьсот пятьдесят миллионов золотых рублей под обеспечение наших займов для оплаты военных заказов. Эта сумма эквивалентна примерно пятистам тоннам фактического золота. А если сюда приплюсовать четыре тонны золота, которые успело отправить Временное правительство Керенского и личное «николаевское золото», которое российский император в начале семнадцатого года отправил в Лондон в количестве пяти с половиной тонн, то вырисовывается весьма значительная сумма. Ну и, наконец, как говорится, вишенка на торте – военная промышленность государств Антанты сумела использовать лишь четверть всех оплаченных золотом заказов России.
Деникин был ошарашен и даже не мог скрыть своего изумления:
– Голубчик мой, Александр… Как вас по батюшке?
Саша улыбнулся:
– Я Александр Александрович, ваше высокопревосходительство.
Генерал достал из кармана кителя белоснежный платок, промокнул им свою лысину и лицо. Было видно, как он взволнован. У Деникина дрожали руки, хотя он всегда был выдержанным и хладнокровным. Но сейчас он потерял остатки самообладания.
– Александр Александрович, но как сие возможно? Вам же только шестнадцать годков, а вы обладаете такими познаниями… И ведь это нельзя объяснить только вашим даром предвидеть грядущее. Вы не можете всего этого знать… Это невозможно. Нет, я не сомневаюсь в том, что вы сейчас рассказали, но я не понимаю, откуда у вас все эти сведения?
Саша колебался. Сказать всю правду генералу – это означало поставить на карту всё. А если он не воспримет эту правду? Если подумает, что он – сумасшедший? Или того хуже – авантюрист? Шпион? Да что угодно может подумать человек из этой эпохи, если ему вдруг начать рассказывать про переходы во времени и прочие фантастические сюжеты, которые здесь пока выглядят как чудеса. Наверное, пока это возможно, надо всё же поддерживать именно версию чудесного происхождения всех этих его способностей. А там видно будет…
Он подошёл к Деникину.
– Антон Иванович, не волнуйтесь вы так. Давайте присядем.
Он жестом указал командующему на кресло, дождался, когда тот сядет, и присел на другое кресло сам.
– Я ведь вам уже говорил, что не знаю, откуда у меня появился этот дар. Просто я вижу, скажем так, сны, в которых мне какой-то голос говорит о том, что будет и что было. И всё это как будто бы отпечатывается в моей памяти. Мне теперь достаточно только пожелать – и у меня перед глазами возникает будто бы газета какая. Или просто отпечатанный текст типографским способом. Вот буквы возникают, слова – понимаете? Любая справка о количестве войск, потерях, любая карта на любом направлении. Мне достаточно только подумать о чём-то, как сразу я получаю всю нужную мне информацию. Я это заметил после того, как началась война. И долгое время изучал эти свои способности. Потому я и решил вернуться в Россию, чтобы свой дар использовать на благо Отечества. Поэтому вы, Антон Иванович, просто располагайте мной, ну, как в той сказке про Емелю, помните? «По щучьему велению, по моему хотению…»
Деникин расхохотался:
– Умеете вы, юноша, разрядить обстановку. Не перестаю вам удивляться. Я в 16 лет, поступив в Киевское пехотное юнкерское училище, был совершеннейшим лоботрясом. Хотя, не скрою, армия меня приучила к дисциплине и вооружила трезвым расчётом. Потому я сейчас все свои вопросы и всё своё удивление стараюсь обуздать. Раз уж у меня в руках появилась такая волшебная щука!
Он вдруг подмигнул Саше и разгладил свои усы и бородку клинышком. Внезапно он напомнил Юрьевскому доктора Айболита. Причём Саша только сейчас заметил это поразительное сходство, поэтому и улыбнулся. Деникин заметил его улыбку.
– Да-да, Александр Александрович, не улыбайтесь. Я, конечно, верю в милость Господа нашего, но ваше сравнение со сказкой писателя Афанасьева меня позабавило. Надеюсь только, что я не такой уж Емеля дурак, как в той сказке писано.
Теперь расхохотался Саша:
– Помилуйте, Антон Иванович, что вы такое говорите? Вы же не ждали милостей ни от Бога, ни от судьбы. Как там поют большевики? «Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой»? Вот и вы с Лавром Георгиевичем Корниловым и Михаилом Васильевичем Алексеевым, когда только создавали Добровольческую армию, когда совершали свой знаменитый Ледяной поход и водили в атаки своих офицеров, вы же не уповали только на милость Божью? Вы воевали за своё Отечество. Вот и сейчас вы просто исполняете свой долг. Не за чины и награды, не так ли? Эх, Антон Иванович, вы себе не представляете, как это ценно! И как жаль, что в будущем я вижу, что такие люди, как вы, останутся в меньшинстве…
