сердце мужчины. После долгих лет его ухаживаний, помолвки, свадьбы и рождения детей, Лада, по-прежнему, любила его, и их страсть никогда не угасала. Не сдержавшись от избытка переполнявших его чувств, Волибор схватил лицо любимой и быстро оставил поцелуй на сладких губах, после чего взялся за столовые приборы, краснея кончиками ушей, как провинившийся мальчишка.
— Дорогой, — смущённо рассмеялась Лада, скрывая пунцовое лицо за кремовой салфеткой, — веди себя сдержаннее.
— Твоя любовь делает из меня слепого глупца, дорогая.
Марфа, привыкшая к подобным выходкам старшего сына, неспешно накалывала овощи на серебряную вилку. Лелик и Полея выбрались из-за стола и подбежали к родителям, требуя своей порции поцелуев. Маркус, поняв, что хуже, чем их семейка, просто не может быть, решил прекратить свои бесполезные попытки отыграться словесно, а делать это ситуативно. Гениальная идея не заставила себя ждать. Смертью храбрых пали любимые с детства блюда Волибора — вяленая утка и строганина из лосося. Пока ненаглядные наслаждались обществом друг друга, Маркус медленно опустошал ближние к Волибору блюда, перекладывая их содержимое на тарелку Яна или в свой рот.
— Маркус, даже при сильном желании я столько не съем, — оглядев высокую горку из продуктов на своей тарелке, наримец прикрыл рот, чтобы сдержать неприятный позыв.
— Будь другом — помоги. После трапезы я дам тебе снадобье от переедания. Только съешь это, — шёпотом протараторил Маркус, давясь едой. — За твои страдания воздастся сполна.
— Это нерационально, — начал было Ян, но его тут же перебил нетерпеливый мечником.
— Ян, это дело жизни и смерти, — нездоровый огонёк горел во взгляде.
— Это последний раз, когда я потакаю твоим детским и необоснованным желаниям.
— Обожаю тебя. Хоть на край света за тобой пойду.
Единственный Башазаг в логове О Де Фоль устало вздохнул, готовясь к последствиям семейной любви. Треклятая гора медленно исчезала, как и шанс ровно стоять на своих двоих под конец застолья. Его ещё ни разу в жизни не выкатывали из-за стола. Пока семейная парочка ворковала, Ян с Маркусом неподвижно сидели на стульях, боясь лишний раз пошевелиться.
— А где вся еда? — обескураженно произнёс Волибор, передвигая тарелки в поисках любимых яств. — Мам, ты их куда-то унесла?
Марфа невинно похлопала глазами.
— Нет, — краем глаза она посмотрела на полумёртвых от обжорства гостей и прокашлялась в кулак. — Я угостила твоего брата и Яна, после чего взяла пару кусочков себе. Кто бы мог подумать, я была такая голодная, что больше половины съела сама.
— Я так хотел попробовать строганину, — прохныкал Волибор.
— Ничего не осталось, но ты не беспокойся. Завтра я приготовлю больше, чтобы хватило на всех членов семьи, — загадочно ухмыльнулась Марфа, предупреждая, что слаженному дуэту подпевать она больше не станет.
— Ян, — обессиленно пробормотал недовольный развитием событий мечник, как бы намекая и на завтрашнюю помощь в сражении со старшим братом.
— И не проси. Даже ради тебя на такие жертвы не пойду. Мой желудок просто не выдержит.
Пока парни препирались, двое маленьких шпионов на противоположном конце стола не сводили с них своих сверкающих глаз. В немаленьком семействе О Де Фоль любые пропажи, будь то принесённые с улицы палки или нужные документы в единственном экземпляре, не оставались незамеченными. В особенности это касалось еды. В этот раз свидетелями «криминального происшествия» стали не в шутку прослывшие золотоискателями детишки.
Смело ткнув со всей силы в выпирающий живот Маркуса, которому уже мерещились врата в другой мир, интереснейшим образом вылепленные из вареников, Лелик улыбнулся во все свои белоснежные зубки. Полея неожиданно вынырнула из-за спинки стула, чем не на шутку испугала Яна, который за секунду потерял десять лет жизни. А всё потому, что никто не смеет красть у любимого папочки его любимую еду. Во всяком случае, не посовещавшись с близняшками. И не выкупив их хрупкое молчание.
— А мы всеё видели, — одновременно пропели они, раскачиваясь на носках. Довольные лица не предвещали ничего хорошего. — Папа очень расстроится, если узнает, что дядя Маркус специально ему ничего не оставил.
Последние слова были специально сказаны чуть громче, чем и привлекли внимание старших членов семьи. Волибор с Ладой отвлеклись от игривого кормления друг друга остатками еды и недоумённо посмотрели сначала на детей, а после на двух сконфузившихся парней. Прокашлявшись, Ян погладил детей по гладким волосам и притянул к себе. Жертва Маркуса пожала плечами и вернулась к более привлекательным вещам, продолжая смущать жену. Рыцарь облегчённо вздохнул.
— Но вот если наши новые дяди что-нибудь дадут нам взамен, то мы сможем сохранить этот секрет, — хитро улыбнулись дети.
— Такие маленькие и уже такие смышлёные, — Ян наигранно посмеялся и с мольбой посмотрел на Маркуса. Тот отрицательно покачал головой. Он, тем более, не был готов к такому выпаду. — Кто же вас такому научил?
— Бабушка Марфа, — дружно переглянулась дети, оборачиваясь на сидящую сбоку хозяйку дома.
Та сидела по правую руку от Яна и, только недавно спокойно попивая жасминный чай, резко им поперхнулась. Неловко взяв со стола последнюю салфетку, она похлопывающими движениями прошлась по губам, стирая капельки стыда за содеянное, и аккуратно встала.
— Салфеток не осталось. Пойду, принесу, — смущённо улыбнувшись, Марфа удалилась на кухню.
Завтра у внуков обязательно пройдёт урок морали или «как и с кем можно проделывать детские шалости, а с кем не стоит». В любом случае, стои им объяснят, что выдавать своих — плохая идея, могут возникнуть последствия.
— Мелкие, чего хотите, — последний шанс на спасение сбежал, поджав хвост, поэтому ничего лучшего, чем спросить прямо, мечник не придумал.
— Как учила бабушка Марфа, самое лучшее, что может предложить человек — это искренность либо деньги. Первое у вас и просить не нужно, поэтому выберем второе.
— Мелкие вымогатели, — сделал для себя вывод мечник.
— Маркус, — простонал Ян, впихнув в рот друга первую попавшую под руку закуску, — не так разговаривают с людьми, с которыми хотят заключить сделку. Тем более, это твои племянники, а не уличные воришки.
— Я не вижу особой разницы, — рыцарь прожевал непонятное нечто и горько сморщил лицо. На сегодня вход в его пищевод был закрыт. — И, если уж сравнивать, эти явно пострашнее будут. Тем хотя бы храбрости не хватает напролом идти, эти
