сделано из чешуи.
Конечно же, платье облегало все соблазнительные формы, а на спине имело огромный вырез — виднелись ложбинка ягодиц и ямочки над ними. Жутко сексуально.
— Белоснежка сказала, что нужно поддерживать реноме, — ответила Ариэль. — Я теперь не просто стриптизёрша. Розарио назначил меня хореографом. Ставить танцы и продумывать всю программу. Представляешь?
— Ух ты! Поздравляю, — я заключил её в объятия. — Никто лучше тебя с этим не справится.
Ариэль посмотрела на меня внимательно, и как-то тревожно.
— Ты правда так думаешь, Макс? — спросила она. Глаза сделались большими-большими.
— Танец — твоя жизнь, — я вовремя вспомнил, что говорила про Ариэль Кассандра. — Ты дышишь сценой. У тебя настоящий дар. Так что Розарио просто молодец, объявлю ему благодарность.
Ариэль иезуитски прищурилась.
— Что-то ты не выглядишь слишком счастливым, Макс.
За всеми треволнениями и беготнёй я как-то забыл, что свалил управление "Чистилищем" на плечи Розарио.
И теперь был несколько уязвлён — тем, что важные решения принимаются без меня...
Но ты же САМ этого хотел, Макс, — напомнил я себе. — Розарио — отличный управляющий, и пока что разбирается в этом бизнесе куда лучше, чем ты.
А ты сам только что сказал: глупо не доверять работу профессионалам.
Так что наслаждайся почётным званием босса и ничегонеделанием.
— Всё в порядке. Я счастлив за тебя, правда-правда.
И всё же не сумел сдержать вздоха...
— Тогда... Чем ты озабочен? — строго спросила Ариэль.
— Пустяки, — я улыбнулся. — Просто я по вам соскучился. По Чарли, по Белоснежке...
— Чарли отправилась к себе домой, на Райские Врата.
В горле застрял ком.
— О. Надеюсь, она вернётся?..
Она даже не попрощалась! — подумал я. — Просто уехала, и всё.
— Конечно вернётся, дурачок, — рассмеялась Ариэль и поцеловала меня в щеку. Сразу полегчало. — Она отправилась туда по заданию доньи Карлотты. Помнишь свою идею про СПА?
— Кажется.
— Так вот: Розарио рассказал всё донье Карлотте, и та отправила Чарли на лучшие курорты Райских Врат. Для повышения квалификации, а так же для того, чтобы она заключила договора с поставщиками.
— ?..
— На Райских Вратах самая крутая индустрия красоты, — так, словно я дурачок слабоумный, пояснила Ариэль. — Мы откроем лучший в Сан-Инферно салон, и Чарли будет им управлять.
— Клёво!
Вообще-то я и вправду так думал. Мечта фантазёра: высказал идею, а она РАЗ! И уже воплотилась в жизнь...
Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.
Пока мы с Ариэль беседовали, мелодия закончилась и Зебрина соскочила с пилона.
Толпа взвыла с новой силой.
"Школьница" изящно взмахнула руками и поклонилась.
От оваций выгнуло стены.
Послав публике воздушный поцелуй, юная драконица исчезла за кулисами. Но зал ещё долго сотрясали аплодисменты, восторженные выкрики и свист.
— Я говорила тебе, она станет звездой! — похвасталась Ариэль. — Очень талантливая девочка. Схватывает на лету. Её почти ничему не приходится учить.
— Это ты подобрала ей имидж школьницы?
— Она сама. Здорово, правда? Ничто так не заводит мужчин, как невинная и в то же время порочная школьница.
— А заведённые мужчины склонны давать больше чаевых, — кивнул я так, словно слова Ариэль вовсе и не задели мою мужскую гордость.
Ведь не задели же?..
— Девушка должна зарабатывать себе на жизнь, — философски вздохнула Ариэль.
Музыка заиграла снова и на сцену опять вышла Зебрина. Всё в том же наряде: из-под расстёгнутой форменной рубашки кокетливо выглядывает скромный белый лифчик, из-под юбочки — детские трусики. В руке — круглый леденец на палочке, который она ВИРТУОЗНО облизывает языком.
У меня перехватило горло.
Несмотря на то, что я был прекрасно знаком с Зебриной, а главное — с её чудесным характером. Несмотря на то, что видел девчонку абсолютно обнаженной. И даже на то, что ранее никогда не замечал в себе тяги к малолеткам.
СЕЙЧАС я чувствовал то же самое, что и все, без исключения, самцы в зале: дикое, отлично срежиссированное вожделение.
О, эта девушка знала, на какие кнопочки нужно давить!
Она двигалась, стреляла глазками, шевелила губками так, что хотелось тут же выпрыгнуть из штанов и наброситься на неё с поцелуями. И не только.
— ЗЕБРИНА!
Скандировал зал.
— ЗЕ-БРИ-НА!..
Честно говоря, мне ОЧЕНЬ хотелось отбросить все приличия, условности и сознание того, что я здесь босс, и присоединиться к толпе.
Прыгать, фанатеть и вожделеть эту офигенную девчонку...
— Что здесь происходит?
Я остановился на полувздохе.
Вот ты прыгаешь, радуешься, как майский жаворонок, ощущаешь неизбывное счастье... И тут на тебя падает рояль. Пролетев восемнадцать этажей, он вгоняет твою голову тебе же в пятки, и издаёт последний трагический струнный всхлип в унисон с твоей душой.
Даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, кто стоит за спиной. Но пришлось.
— Здравствуйте, папа.
— Для тебя — дон Коломбо. Сы-нок.
Ого. Температура внезапно упала ниже нуля...
— Почему моя дочь скачет по сцене, как дикая пупазифа? И почему она так... одета? Или раздета, что гораздо точнее.
— Дон Коломбо. Сейчас я вам всё объясню...
— Даже то, что студенты почему-то скандируют её имя?
— Это поклонники!
Я затаил дыхание.
Совершенно забыл про талант Ариэль влезать в чужие разговоры и натягивать виртуальные трусы на воображаемую голову.
Дон Коломбо развернулся к моей девушке всем телом, как танковая башня. Оглядел её с ног до головы — во взгляде мелькнуло одобрение. А потом по-черепашьи моргнул и стрельнул раздвоенным языком.
— Поклонники? — тихо переспросил он. — У МОЕЙ дочери?
По его тону я никак не мог понять, нравится ему сей факт, или нет.
— Она неотразима, правда? — Ариэль гордо повела рукой в направлении сцены. — Какая техника! Какая сноровка. Она двигается так, словно занимается акробатикой с РОЖДЕНИЯ. Очень талантливый ребёнок.
Вот тут она перегнула... Назвать девушку, исполняющую стриптиз, ребёнком — только напомнить её родителю, сколь неуместно всё происходящее.
— Вы говорите: талантливый? — переспросил дон.
— Наверняка это гены, — со знанием дела кивнула Ариэль. — Великое дело — кровь. Её родители — незаурядные люди. И наверняка — очень привлекательные.
— Её мать была первой красавицей в молодости, — польщенно покраснел дон Коломбо.
Ого. А Ариэль и впрямь может заставить любого мужчину есть у себя с ладошки...
— А отец, вероятно — славный и
