есть, никто не сомневался. За свою услугу запросил по одной единице опыта на каждого человека.
Столыпин относительно быстро согласился, но предложил отдать всё предметами: бронёй, оружием и, если надо, крафтовыми материалами. При этом он не учитывал расценки инфополя, а только смотрел на покупательскую способность. Так, например, мой шлем стоил четырнадцать тысяч единиц, но на аукционе торги даже за шестьсот очков не перевалили. И, судя по всему, не перевалят. Генерал предложил учитывать доспех за пятьсот единиц, а клинки — за восемьсот. Он говорил, что когда я наберу двадцать первый уровень (арканум скрывал истинное отображение), то смогу выставить эти предметы на аукцион и получить больше опыта. Это было честно, справедливо и в какой-то степени благородно. Но было одно «но»: улыбка фортуны и развитый хаотический гриндер могли дать мне намного больше. Говорить об этих своих особенностях не стал. При этом крыл слова его же аргументами: в будущем, сохранив предметы, вы окажитесь в плюсе.
Дядька Ермолай лишь ухмылялся. Стоменов с Леной недовольно хмурились, но никак повлиять на меня не могли. Проходящие мимо бойцы, которые слышали разговор, шокированные двигались дальше. Я же оставался как обрывистая скала: неприступным и непрощающим ошибки.
— Черт с тобой, — сплюнул генерал. — Давай одна единица опыта на двух человек.
— Хорошо, — сдался я под удивленные взгляд Столпа. Если бы мне предложили и менее выгодный размен, то я всё равно бы согласился. Тут было тысяч семь человек. Три с половиной тысячи опыта (да всё это помноженное на десять с мелочью) давали мне сорок тысяч, а такое количество я бы и за сутки не набил. — Мне нужны чистые нити. Если моб будет второго уровня, то я хочу получить нить именно второго уровня.
— А бывает как-то по-другому? — брызжа слюной, рявкнул генерал.
Я выразительно посмотрел на Стоменова. Полковник благосклонно кивнул.
— В той деревне, куда вы направляетесь, есть один человек. И этот человек достает нить на один уровень выше.
— То есть с исчадия небес девятого уровня...
— Вы получите не восемьдесят одну единицу, а целых сто, — завершил я за генерала.
— Ты, Витя, как хочешь, но этого человека я у тебя реквизирую. Никакие споры и возражения не принимаются.
— Можно забирать тела мобов в Уралы и подвозить тварей, — предложила Лена. — А Кузя их будет разделывать на месте.
— Разберёмся, — сказал Столп.
К нам мчалось нечто, напоминающее снегоход. Вот только мой транспорт выглядел нелепой игрушкой на фоне этой мощной махины. В голове проскочила мысль взять себе такой вместо опыта, но потом я отогнал от себя эту глупую идею. Сзади, держась за специальные крепления, скользила четверка бойцов в белоснежных комбинезонах. На их ногах были закреплены лыжи. Тело — в полном обвесе. За плечами — укороченные автоматы. Да и уровни позволяли сказать, что это не какая-то шушера, а самая настоящая элита. Снегоход замедлился. Один человек, ведомый инерцией, продвинулся вперед и виртуозно затормозил рядом с нами.
— Тощ генерал, — козырнул человек. Он оценивающе обвел всех быстрым взглядом.
— Все свои. Докладывай.
— Один. Красный. Дальний. Пятёрка. Четыре двести, — боец выдал непонятный для меня набор слов.
— Понял. Всем быть начеку. Расширить сектор. Ликвидация.
— Есть!
— Лёнь, что случилось? — слегка обеспокоенно спросила Лена.
— Нападение неизвестного. Обнаружить его не удалось. Убил четверых гражданских, которые прибились к нам, — поделился Столыпин. — Как всё произошло? Есть предположения? Рассказывай нормально.
— Легковой автомобиль. Почему-то без багажа. Следов борьбы нет. Камеры ничего не засекли. Всю поверхность машины будто в одно мгновение прорезали лазером.
— Чем? — переспросил генерал.
— Предположительно лазером, — поправился боец. — Срез идеальный. Заметили его, когда открыли двери. Лежат четыре комплекта одежды. В карманах неиспользованный артефакт прослушки и сигареты. Нашли один баул. В нем семьдесят восемь килограммов материалов. В салоне упаковки из-под пива, сухари и чипсы. Ауровидящий смог опознать одного человека. Шеппард. Девятнадцатый уровень.
— Шеппард-Шеппард, — протянул Стоменов. — Это, случаем, не из команды Гермеса? Твоя работа? — он уставился на меня немигающим взглядом.
— Нет, — я и глазом не повел.
— Камеры просмотрели?
— Да. За последние полчаса у машины были группы зачистки, контролер и видящий, — боец кивнул на меня. — Ещё несколько гражданских, но они чисты.
— Гермес — это тот выродок, который Урал испортил и Столяренко убил? — спросил Столыпин. — А те люди были из его команды? — он посмотрел на полковника. Стоменов кивнул. — И что теперь? Мне премию этому неизвестному надо выписать? Ну, Фрол, что скажешь, нужна ему премия или нет?
— Не могу знать.
— О, по-военному заговорил. Молодец, — похвалил генерал. Лена многозначительно хмыкнула. — А когда не врешь, по-другому общаешься. Продолжайте патрулирование, — обратился он к лыжнику. — Ноль.
— Есть! — козырнул боец, сделал пару плавных движений ногами, зацепился за крепление снегохода и уехал.
— Ну что, будешь говорить или нет? — спросил Столыпин. — Я могу и менталиста позвать.
— У него защита от этой школы, — сдала меня Лена. — А ты не смотри так на меня. Думаешь, я не заметила?
— Эээ...
— Ты, Андрюшка, не считай себя самым умным, — подал голос дядька Ермолай. — Мы же сразу это поняли. А то, что колонну защитил, оно хорошо. Это правильно. Тут и деток много, и люди хорошие есть, да и нам польза будет.
— А ты неплохо устроился, — оценил Стоменов. — Тут тебя и полковники с генералами возят, и опыта просто так кучу нагребешь. И это при боевом выходе.
К нам подбежал человек, выпрыгнувший полминуты назад из бульдозера:
— Эта... Съезд готов, расчищен и обкатан.
Я подошел к БелАЗу. До окончания действия артефактов оставалась пять минут, о чем сразу же доложил высокому начальству.
— Так, теперь разбираемся с тобой, — заговорил Столыпин. — На какой дистанции можешь различать людей? Видишь сквозь стены? Стекла мешают? Как быстро можешь работать?
— Пятьдесят метров. Лобовые стекла легковушек не мешают. Для обнаружения и распознавания нужна секунда.
— Понял. Теперь действуем так: сперва осматриваешь личный состав, — генерал махнул рукой на военную технику, курсирующую в полукилометре. — Находишься в засаде. Рядом с тобой будет большая группа: охрана, писари, целеуказатель и прочие. Фиксируете всех и всё.
— Мне фиксировать? — не понял я.
