детьми, никакого принуждения к проституции. — Я тут же облегченно вздыхаю. — Семья ДеЛука также не занимается трафиком. Но все остальное в силе.
— И что же сделал этот капитан?
— Та партия людей, которая прибыла? Это была его партия, но он использовал мое имя. Так что я сделала то, что должна была.
— Ты убила его?
— Нет, но он мертв.
— Кто его убил?
— Я выстрелила ему в живот, а потом его вывезли в море и выбросили. — У меня в животе заурчало от беспокойства. — Я хотела, чтобы ему было больно за то, что он сделал.
— Как ты себя чувствуешь?
— Из-за убийства — никак, но у него есть склад, который он использует для своего борделя.
— Где? — спрашиваю я.
— Промышленная зона.
Я стягиваю с себя одеяло и встаю.
— Дай мне адрес, я позабочусь об этом.
— Но из-за этого ты попадешь под слежку, — говорит она.
— Назови мне адрес, Фрэнки.
— Я попрошу своих людей расчистить его.
Я останавливаюсь у изножья кровати и провожу рукой по волосам.
— Дай мне этот чертов адрес.
Фрэнки напряженно смотрит на меня, прежде чем наконец сдается и говорит, где находится этот бордель. Я нащупываю свой телефон и замечаю, что уже поздно. Но все равно набираю номер.
Прежде чем ответить, идут три гудка.
— Должно быть, что-то важное, раз ты звонишь в два часа ночи, — говорит Тайлер.
— Я только что получил наводку и думаю, что стоит проверить.
— От кого?
Я смотрю на Фрэнки и подмигиваю ей.
— Это выше твоих сил, Льюис.
— Я агент ФБР, не так уж много вещей сильнее меня.
— Тебе нужны чаевые, или ты хочешь, чтобы я позвонил в местную полицию?
— Мудак, — говорит он между зевками.
— Я пришлю адрес. Вы найдете склад, заполненный женщинами, которых заставляют заниматься проституцией.
— Чьи они?
— Понятия не имею, — вру я. — Но я получил наводку, что на складе много женщин.
— Как они туда попали?
— Я понятия не имею. Это все, что у меня есть.
— Откуда наводка? — задает он вопросы, которые можно скомпрометировать. Если скажу, что по электронной почте, он проверит. Если скажу — телефон, то запросит мои телефонные разговоры.
— Я не мог уснуть и вышел прогуляться. Кто-то подошел ко мне.
— Чушь собачья.
Он понял, что я знаю больше.
— Тебе нужны чаевые или нет?
— Я позабочусь об этом.
Кладу трубку и смотрю на Фрэнки.
— Готово.
— Ты ведь знаешь, что у тебя большие неприятности, верно?
Я просто пожимаю плечами и бросаю телефон на стул.
— Я пошел прогуляться.
— Они отследят GPS-координаты твоего телефона до моего дома.
Да, примерно так.
— Я знаю.
Мне нужно выяснить, что у нас с Фрэнки, потому что, кажется, скоро наступит день, когда мне придется сделать выбор.
Либо она, либо моя карьера. И на данный момент я не уверен, что выберу.
Просыпаюсь с восхитительной болью во всем теле. Все болит, но я ни за что не променяю это на мир. Если уж на то пошло, я хочу большего.
Откидываю одеяло и смотрю в сторону — кровать пуста. Быстро выполнив утреннюю процедуру, я одеваюсь и спускаюсь вниз.
Мой брат сидит за обеденным столом, рядом с Еленой. Оба не слышали моего приближения, и интересно наблюдать, как развиваются их отношения. Роум наклоняется к ней, а Елена опускает голову, тихо разговаривая с ним.
Я прочищаю горло, и глаза Елены расширяются, когда она слышит меня.
— Доброе утро, — говорит она тонким голосом.
— Майя, — зову я и сажусь во главе стола. Майя входит в столовую, неся мой утренний кофе. — Спасибо. — Майя улыбается мне, прежде чем уйти. — Елена, сегодня придет доктор, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо.
— Сегодня я отвезу Елену в магазин, — говорит Роум.
— Во сколько вы собираетесь уходить?
— В котором часу придет доктор?
— Он будет здесь в десять, — говорю я.
— Когда доктор закончит, мы уйдем.
Я потягиваю кофе, наблюдая за ними. Челюсть Роума сжимается, и он качает головой в мою сторону. Майя возвращается, ставя на стол тарелку.
— Овощная фриттата, мэм.
Я отмахиваюсь от нее взмахом руки.
— Где политик? — спрашивает Роум.
— Ты его не видел?
Он качает головой.
— Он ушел рано утром, — говорит Елена своим кротким голоском. — Я проснулась, потому что была голодна, а он уже оделся и уходил.
— Спасибо, Елена, — говорю я, смакуя свой завтрак. Я так проголодалась, что могла бы съесть всю эту чертову фриттату.
— Я… — Елена поднимает руку и подносит ее ко рту.
— Что? — спрашивает Роум.
Елена глубже опускается на стул и дрожащей рукой тянется к своей кружке.
— Простите, я не должна была ничего говорить.
Что ее так беспокоит?
— Что у тебя на уме? — спрашиваю с каплей раздражения. Роум медленно поворачивается и смотрит на меня. Его молчаливый взгляд говорит, чтобы я отступила. Господи, он так влюблен, и я сомневаюсь, что он даже трахнул ее. Но она важна для моего брата, а значит, я должна быть с ней поласковее.
— В чем дело, Елена? — спрашиваю более мягким тоном.
Она опускает руку и переводит взгляд с меня на Роума.
— Я никогда не говорила, как мне жаль вашего отца. Он был хорошим человеком, и он мне всегда нравился.
— Спасибо, — говорит Роум.
— Тебе не следовало приходить на собрания. Это никогда не входило в твои обязанности, — говорю я. Она кивает и дарит мне самую маленькую улыбку. — Спасибо. — Я прочищаю горло и смотрю на Роума, который кивает в знак
