в коридоре. Кусаби, в сильно переделанном иллирийском доспехе «Хэссэй» подключился к коммуникациям.
Впереди в коридоре закипел бой. Альфовцы, оставив рядом с главой двух диверсантов, выдвинулись туда. И вскоре группа зачистки десантного наряда крейсера была уничтожена.
Что в империи Шин, что в Тибрите, подготовке десантников-абордажников уделялось, так сказать, остаточное время. Потому что абордаж — это был тактический ход добивания. Когда корабль противника уже сильно повреждён. На этом фоне специально натасканные бойцы клана Теннай, попадая на борт вражеских кораблей, напоминали «Чужих» из земных фильмов. Безжалостное неотвратимое зло. К тому же, в составе абордажных команд в обязательном порядке следовали военные хакеры. И картина разгрома становилась ужасающе скоротечной. Абордажники очень быстро получали контроль над системами корабля и происходило так, будто это они действуют на своём корабле…
… пришедшие не допустить ухода транспортов, корабли второй группы свою задачу выполнить не смогли. Потому что в системе появились еще одни действующие лица. Семь необычных чёрных кораблей, размерами с линейный крейсер. А потом…
— Я предупреждал, — констатировал адмирал Каликс Акресий.
Семь точек внезапно разделились ещё на семь каждая. Крейсер «Иренеус» орденского флота явно уже не боец. Именно он подвергся массированной абордажной атаке. Крейсер «Литторио» непонятного статуса.
— Адмирал, а может, вы начнёте уже работать? — ядовито осведомился магистр Комин.
— Магистр, — покосился адмирал. — Теперь противник имеет равное количество кораблей. И это при том, что они применяют совершенно необычную тактику. Если до того мы, скорее всего, смогли бы их уничтожить, но ценой больших потерь, то теперь… Я бы рекомендовал выйти на связь и обсудить условия капитуляции. Помните, про те ракеты в начале боя? Они точно знали, что мы будем тут и сколько нас будет. Знали и действуют наверняка.
— Адмирал! — прорычал магистр. — Я требую, чтобы вы продолжали бой!
— Как угодно, магистр, — ответил адмирал. — Если вам не жалко ваших людей…
… Ослепительно белые сферы зарядов главных калибров ударялись в щиты. Корабли яростно перебрасывались зарядами, но этот бой сильно отличался от того, к каким привыкли современные флотоводцы.
Эти странные чёрные корабли, имея размеры раза в два меньше, демонстрировали вес залпа, которые должен быть у кораблей выше классом. Корветы выдавали залпы на уровне крейсеров.
В пространстве между большими кораблями клубились яростные схватки акри. С другими акри и ганшипами. Это тоже отличалось, потому что акри обычно не сражались между собой целенаправленно. А тут за МЛА орденцев была открыта настоящая охота. А класс пилотов «Рагуна» оказался сильно выше. Личные навыки, слетанность, тактика боя. Всё это было другое, непривычное, неудобное для орденцев (а, значит, и для тибритцев, в общем).
А потом вдруг ожил захваченный крейсер орденцев. Забытый в горячке боя и даже использованный пару раз в качестве щита адмиралом Акресием, «Иренеус» окутался щитами. И, прежде, чем бывшие союзники сообразили, что это совсем не хороший знак, крейсер успел всадить во флагман орденцев полновесный залп...
… После сражения, транспорты, под охраной сохранивших боеспособность кораблей эскадры Каяхара Гюто продолжили свой путь. Черные корабли покинули систему. А вместо них прибыл целый флот больших, даже гигантских транспортников. Четыре исполина, бывшие рудовозы-орекарго, переделанные в буксиры. И шесть суперкарго-макс. Победители принялись деловито собирать повреждённые корабли, обломки.
На мостик бывшего орденского флагмана «Кавур» вошёл Каяхара Гюто. Возле капитанского кресла он увидел Дениса Кусаби, в доспехе. Адмирал подошёл к главе и за несколько шагов остановился и вытянулся, приложив ладонь к фуражке.
— Адмирал Каяхара, Омо-сама, — отрывисто доложил бывший наследник клана Каяхара.
(Омо — повелитель. Вообще-то таким титулом именуют Императора).
— И далось вам это обозначение, — вздохнул Денис и посмотрел на Каяхара. — Ну, Гюто-сан. Как вам бойцы Юмико?
— Смотря с чем сравнивать, глава, — ответил Каяхара. — Если с нашими, то так, средненько. А если с обычным уровнем клановых, то отлично.
— Ну, теперь у нас есть ответственный за это, — усмехнулся Кусаби. — Так что за подготовку десантников есть, с кого спросить.
— Омо-сама, — заговорил Каяхара.
— О, чую, Гюто-сан, вы хотите опять что-то вытворить, — протянул Денис, усмехнувшись. — Ну, давайте.
— Это общая просьба, Кусаби-сама, — заговорил Каяхара. — Ваша традиция идти вместе с десантом на абордаж…
— Гюто-сан, в последнее время я лишь говорю, — вздохнул Денис. — Эта болтовня, для меня, привыкшего решать вопросы мечом, весьма… утомительное занятие. Но, можете передать остальным, ближайший год можете быть спокойны. Вряд ли я смогу оказаться в сражении.
— Прошу простить, но я рад, — поклонился Каяхара.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Денис. — Ага, привели.
Кусаби опустил забрало доспеха. А на мостик завели мужчину, в тибритской адмиральской форме. Разумеется, сейчас это помещение охранял отряд «Альфа».
Тибритца отпустили. И тот уверенно подошёл к Кусаби и Каяхара.
— Адмирал Каликс Акресий, — отрывисто доложил мужчина. — Признаю своё поражение.
— Адмирал Каяхара Гюто, клан Теннай, — представился Каяхара. — Я принимаю ваш вымпел…
… От позорного поражения, к победам. Каяхара Гюто называл Кусаби Дениса «Омо» не просто так, по причине высказать лесть. Гюто говорил это от души. Этот человек привёл свой клан сначала к победе над ними, Каяхара. А теперь клан Теннай, чем дальше, тем больше превращается… в киёньшина. Весь клан.
Воин Теннай становится всё сильнее. Не отвлекаясь на то, какого цвета должны быть камоны, клан уверенно наращивает силу, умения. И он, Каяхара Гюто, теперь стоит на острие этого движения вперёд.
Кусаби показал, как надо побеждать. Это не пафос. Это так бывает, делаешь, как привык… Но ничего не выходит. И тут приходит человек со стороны и указывает на твои ошибки, которые для него, с другого ракурса, очевидны, как день. И вот ты стоишь перед деревенским хулиганом, который казался тебе экзистенциальным врагом… И понимаешь, что там, за границей деревни, есть настоящие враги и настоящие победы. И пора уже идти.
«Смысл жизни воина — это война. Вы должны быть заняты тем, чтобы готовится сокрушать врага. Обеспечение флота и армии — это не ваша забота. Этим занимаются те, кто умеет это делать. И умеет не хуже, чем вы воевать».
И вот сейчас это наглядно видно. Ему, Каяхара Гюто, не нужно забивать голову, как транспортировать захваченные корабли. Про это подумали другие.
