из родных. За ними неопрятный мужчина с помятым лицом. Ведет себя так, будто не очень понимает, что происходит. Подозреваю, это тот самый отец-алкоголик.
Дальше компания друзей: Олег, Влад, Стас и очень бледная Марина. А рядом с ними Рома. На него косятся, но обходится без эксцессов. Гораздо больше сторонятся байкера Константина. Мужчина опять в коже и цепях. А вкупе с очень мрачным лицом выглядит слишком брутально для психики окружающих. Но сам не замечает, какое впечатление производит на других, и смотрит исключительно на крышку гроба. Кстати, закрытого. Присутствуют еще люди, узнаю пару девушек из салона. Наверное, другие одноклассники и сослуживцы Светланы тут тоже есть.
А еще недалеко, у соседних могил, замечаю нескольких мужчин. Вроде бы к похоронам отношения не имеют, но смотрят исключительно в нашу сторону. Подозреваю, кто-то из следственного отдела. Надеются увидеть преступника? Не очень верю в теорию, что убийцы приходят на похороны своих жертв. Хотя всякое может случиться. После того, как могилу закапывают, к матери Светланы поочередно подходят люди, выражая соболезнования. И Рома тоже. К моему облегчению, женщина не отталкивает его и отвечает вполне мирно. Это радует. Значит, она тоже не верит в его вину.
После установки креста и венков все медленно тянутся к выходу. Мы с Ильей все еще стоим в стороне, под прикрытием разросшихся кустов. В самом начале Илья взял меня за руку и не отпускает до сих пор, поглаживая мои пальцы. Вдруг мужская рука резко сжимается. Вздрагиваю и поворачиваю голову, пытаясь понять, что его напрягло. И вижу, как к нам решительно приближается Ромка. Теперь уже начинаю нервничать я. Очень надеясь, что он не станет устраивать сцен на кладбище.
Рома подходит ближе и с минуту просто смотрит на нас тяжелым взглядом. Замечает наши сцепленные руки и кривит губы в мрачной усмешке. Наконец шумно выдыхает и грубо просит Илью:
— Я хочу поговорить с Яной, можешь отойти?
Глава 55 Яна
В ответ на просьбу брата Илья сцепляет челюсти и подтягивает меня еще ближе к себе. Словно, пытаясь закрыть своим телом. Роме это не нравится, он хмурится и сжимает кулаки. Приходится вмешаться.
— Хорошо, я поговорю с тобой, — обращаюсь к бывшему жениху. — Только недолго. Здесь совсем не место. — Потом смотрю на Илью и мягко прошу: — Подожди меня, пожалуйста, у входа. Я быстро.
Пару секунд он раздумывает, недовольно глядя на меня. Потом кивает, но просьбу выполняет по-своему. Просто отходит подальше, чтобы мы с Ромкой могли пообщаться приватно. И не спускает с нас глаз. Разговаривать под его взглядом не очень комфортно. Рома раздраженно дергает головой и переводит взгляд на меня. Всматриваюсь в его лицо, замечая, как он изменился за последнее время. Это понятно, сначала арест, камера, а потом еще наш разрыв. Мне грустно, что я тоже внесла вклад в его состояние. Но чувство вины — плохой советчик. Под его грузом можно наделать еще больше ошибок.
— Слушаю тебя, — подталкиваю Рому, пока он жадно разглядывает меня. Мои слова выводят его из стопора, и он мягко, без претензий, произносит:
— Ян, хотел сказать, хватит уже! Я все осознал, правда. Такого больше не повторится. Прошу тебя, давай забудем? Я готов.
— Ты серьезно? — на мгновение теряюсь. Не понимаю, шутит он или нет? Но решительное лицо и упрямо поджатые губы показывают, что нет.
— Вполне, — подтверждает Рома. — Поехали домой? Прямо отсюда. К черту эти поминки! Светке уже все равно. Мы — важнее.
Качаю головой и пытаюсь воззвать к его разуму:
— Ром, прости, это невозможно, — но он не слышит. Тянется к моей руке и хватает за предплечье. Краем глаза вижу, как дергается вперед Илья. Но все же остается на месте. Осторожно высвобождаю руку.
— Ты так наказываешь меня, да? За Светку, за Марину? — с обидой произносит Рома.
— Что-то слишком много тех, за кого приходится наказывать, не находишь? — не выдерживаю и сама срываюсь на обвинения. — У тебя такая насыщенная личная жизнь.
— У тебя теперь тоже, — получаю заслуженный ответ. — Я согласен, что идиот. Но ты сравняла счет, достаточно!
— Какой счет, Ром? Я ни с кем не соревнуюсь и ничего назло другим не делаю. Ты же меня знаешь. Я… кажется, просто его люблю. Мы оба долго сопротивлялись притяжению. Боролись с собой. Но так случается.
— Любишь его? — кривится Ромка. — А меня? Зачем тогда целый год жила со мной? Не верю, что так легко можно все забыть, — его лицо неожиданно смягчается, на губах появляется мечтательная улыбка. — Помнишь, как мы познакомились? В офисе. Я сразу подумал, какая строгая и офигенно красивая девушка. И пошел в наступление. А ты только посмеялась над моими неуклюжими подкатами. А наш первый раз? Янчик, ты не могла забыть… Это было прекрасно! Я никогда не испытывал такого до тебя.
— Рома, прекрати, — морщусь, ощущая болезненный спазм в груди. Он старательно пробивает мою защиту, используя запрещенные приемы. — Не надо делать еще хуже, чем есть. Давай попробуем не остаться врагами? Я не хочу. И не уеду отсюда, пока над тобой будет висеть тюрьма.
— Да не нужна мне твоя гребаная жалость! — перекашивает его лицо. — Не нужна, как ты не понимаешь! — повторяет со злостью. — Лучше никак, чем это.
— Я понимаю. Но все равно не уеду.
— Хорошо, — Ромка неожиданно успокаивается, будто прямо сейчас принял важное решение: — Но тогда знай, я тоже не отступлюсь. И буду за тебя бороться. Илья закружил тебе голову. Он может. Сам не раз наблюдал. А когда остынет и бросит тебя, я буду рядом. Но необязательно ждать. Ты можешь вернуться в любой момент. Я сказал матери, что сам накосячил, и мы поссорились. Ты временно переехала в отель. Кстати, в какой? — уточняет подозрительно. — Я вчера по всем в городе прошелся. Ты нигде не регистрировалась.
— Просто сняла дом. И адрес не дам. Если будут вопросы по расследованию, позвоню. А так… нам лучше не встречаться. Мы плохо слышим друг друга.
— Это все из-за него, — с неприкрытой ненавистью произносит Ромка, косясь в сторону брата. — До
