— Ты не такая, как они. Ты боролась за свободу. Одна против всех. И ты победила. А теперь тебе нужен отдых: хороший сон, вкусная еда и покой.
Дрожь бежит вверх по рукам, потому что я не представляю, что буду делать, если Дэниел попросит меня уйти:
— И ты.
— Разумеется, моя девочка. Это даже не обсуждается.
Вхожу в квартиру Дэниела и слабо улыбаюсь.
Дом…
Место, которого у меня никогда не было, а теперь есть. Я много раз в книгах встречала фразу: «Дом — это не здание, а люди, которые тебя любят и ждут». Это правда. На все сто процентов. Ведь я чувствую себя в уютной безопасности не из-за того, где я, а из-за того, кто со мной.
— Ты голодна? Можешь принять душ, а я пока приготовлю тебе что-нибудь.
Подхожу к своему мужчине и касаюсь пальцами его щек, желая смахнуть налет беспокойства и напряжения. Всматриваюсь в голубые глаза, и такое чувство, что отрываюсь от земли:
— Не я стала твоим подарком, Дэниел. Ты — моим.
Поднимаюсь на носочки и целую улыбку на любимых губах.
— Сейчас вернусь. Я бы съела слона, — усмехаюсь, ощущая на душе небывалую легкость.
— Не думаю, что их можно есть, — ухмыляется в ответ Дэниел.
Отступаю назад и поднимаюсь вверх по лестнице. Фраза о слонах напоминает об одной маленькой девочке и о том, что у меня, оказывается, есть родственники, но я подумаю об этом немного позже.
От ароматов, доносящихся с кухни, текут слюнки, но стоит войти в комнату, как я забываю о голоде в ту же секунду. Дэниел стоит у плиты и мешает что-то в большой сковороде. На нем только брюки, свитер висит на ближайшем стуле.
Отбрасываю страх и сомнения, но на этот раз не для героического выпада и не для того, чтобы спасти свою жизнь. Все куда проще и гораздо приятнее. Я не кукла. Я могу это сделать. Подхожу ближе и обнимаю Дэниела, прижимаясь щекой к теплой коже.
— Уже почти все готово, — говорит он.
Провожу губами по выступающей косточке лопатки, ладонями поглаживаю крепкий пресс. Во мне просыпается жажда и голод одновременно, но еда и вода их не утолят. Нужны чувства, эмоции, ощущения. Все это может дать только Дэниел.
— Что ты делаешь? — хрипло спрашивает он.
— А на что это похоже?
— Где ты набралась этих фразочек?
— А где ты научился так много болтать?
Руки все ниже. Чувствую напряженную плоть под тканью брюк, и больше не хочу ждать. Дэниел круто разворачивается и подхватывает меня на руки. Полотенце падает на пол. Чувствую прохладную поверхность стола ягодицами и обжигающее дыхание напротив губ.
Поцелуй полный страсти кружит голову. Расстегиваю молнию на его брюках, желая избавиться от преград. Цепляюсь за его плечи и принимаю наслаждение и очищение. Отдаю всю себя.
Я так скучала по нему. Скучала, по чувству принадлежности. Не больному, не извращенному, а добровольному и правильному. Я ему доверяю. Знаю, что он никогда меня не обидит и не сделает ничего плохого, а только… Только поднимет на вершину счастья. Прямо, как сейчас.
В глазах пляшут искорки. Мои стоны, его тяжелое дыхание. Теряю себя на несколько секунд. Нет контроля. Нет ничего. Чистое удовольствие. Дэниел ловит меня на подлете к земле и не дает разбиться. Баюкает в руках, прижимая крепче:
— Кажется, все сгорело.
— Я слышала, что можно заказать пиццу.
— Я люблю тебя, Ви. Ты и представить себе не можешь, что значишь для меня.
— Меня зовут Стефани. Стефани Диксон.
Дэниел отклоняется и смотрит так, будто видит впервые. Может быть, сейчас не самый подходящий момент, но я хочу, чтобы он узнал настоящую меня.
— Я кузина Кэтрин, Дэниел. Наши матери сестры близнецы. Вот почему мы с ней так похожи.
Ожидаю бурной реакции или тихого ошеломления, но ничего подобного не происходит. Он все также сосредоточен и спокоен.
— Ты это знаешь?
— Мы с Ричардом не были уверены. Он хотел рассказать мне о своей догадке раньше, но я не стал слушать.
— Это правда. Мои родители погибли в автокатастрофе, а меня назвали мертвой и отправили в пансион.
Дэниел задумчиво отводит взгляд, а после возвращается к моим глазам и молчит.
— Что ты об этом думаешь? Я в родстве с…
— Считаешь, что это все меняет?
— Не знаю, поэтому и спросила.
— Нет, Ви… То есть, Стефани. Извини. Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Это ничего не меняет. Я хочу быть с тобой, все остальное для меня не важно, но… Что об этом думаешь ты? Родственники. Ты бы хотела встретиться с ними? Познакомиться?
Легкий ступор путает мысли. У меня пока нет ответа на этот вопрос. Сомнения кружат в голове. А стоит ли? Захотят ли они встретиться со мной? Примут ли меня или отрекутся?
— Сделаем так, — решительно заявляет Дэниел. — Сначала мы восстановим твои документы и переживем первую волну разбирательств и судов, а потом уже ты решишь.
— Да, Дэниел.
— Ты всегда будешь со мной так легко соглашаться? — произносит он, прищуривая один глаз.
— Нет, — мотаю головой и тихо смеюсь.
Эпилог
Три месяца спустя
«Продолжается расследование громкого дела Кассандры Локк. Женщина, которую все считали примером добродетели, прикрывала меценатством и благотворительностью страшный бизнес по продаже детей. Завтра состоится последнее заседание суда. Эксперты утверждают, что приговор будет самым суровым за последние пятьдесят лет».
На экране показывают фрагмент видео, где Кассандру выводят из здания суда, закованную в наручники. Вокруг толпится народ. Осуждающие взгляды, плакаты с угрозами. Кассандра потеряла былую стать и несокрушимость. Похудела на пару десятков килограммов и угасла, оставшись лишь тенью себя прежней.
«А сейчас вы услышите ответы на интересующие многих вопросы о детях, которых спасли из заточения. С нами на связи ведущий специалист — Ричард Кент».
На экране появляется Ричард. Глаза горят, борода блестит на солнце. Мы с Дэниелом пытались убедить его сбрить лишнюю растительность, но Ричард неумолим. Говорит, что это придает ему солидности, ведь должность обязывает. Да. Он не упустил шанс. Получив в руки не просто доказательства деяний Кассандры, но еще и компромат на нескольких крупных шишек, он выбил себе тепленькое местечко и полный контроль над делом пансиона. И я этому рада. Он хороший человек. Он этого достоин. И он точно сделает все правильно.
«На данный момент все несовершеннолетние дети распределены по детским домам и приютам. Активно ведется восстановление их психологического и физического состояния и поиск родных или опекунов. Для совершеннолетних пострадавших выделено несколько зданий в черте города и также проводится работа с психологами и службой поддержки пострадавших. В будущем году для всех спасенных будут предоставлены места в учебных заведениях. В целом состояние стабилизировано. Средства, изъятые у Кассандры Локк, полностью перенаправлены в фонд помощи и защиты пострадавших. Мы делаем все возможное, чтобы вернуть детям их жизни».
