и открыл мне пассажирское сидение, на которое я забрался.
Выехав на дорогу, водитель задал вопрос:
– Кем подрабатывал-то?
– Да на стройке, там депо железнодорожное, вот там и подряжались бригадой.
– Хорошо заработали?
– Да не, не очень-то, жмут по деньгам-то нас.
– Да, жмут, как могут. Ну, хоть 200–300 в долларах заработали?
– Да вроде заработали.
– Ну и то славно.
Всю дорогу болтали с водителем обо всем и ни о чем, как обычно болтают с водителями. О политике, о бабах, снова о политике. Дорога пролетела незаметно и быстро. Уже под вечер мы доехали до Ковеля, водитель, увидев впереди огни населенного пункта, сказал:
– Я не в сам Ковель еду, там терминал в пригороде, я туда на разгрузку, если гроши есть, то я сейчас другу позвоню – он тебя до автостанции добросит, а оттуда автобусом до Черкассов пойдешь. К утру будешь на месте.
– У меня злотые только, может, махнешь?
– Махну, чего же не махнуть, сколько у тебя? – я достал остатки злотых, оказалось 2 200. Водитель, увидев 1 000 злотых, присвистнул. – Ого, а говорил, что нет с собой денег.
– Ну там народу-то много было, как сказать-то?
– А мне теперь доверяешь, да?
– Ну ты вроде правильный человек, да?
– Да, да, – заржал водитель. – Но у меня столько гривен нету, там, считай, по курсу 15–16 тысяч будет. Я тебе тысячу поменяю, а остальное тогда сам давай за 8?
– Давай.
Водитель дал мне 8 тысяч в обмен на мою мятую и влажную 1 000 злотых. Он бережно взял ее и положил к себе в кошелек, ласково расправив углы. Тысячу он дал мне мелкими, а остальное тысячными.
– Сейчас куму наберу, он за тобой приедет, дашь ему 100 гривен – отвезет на автостанцию и на автобус посадит, – сказал водитель, достал мобильный и набрал кому-то, проговорив, он положил трубку и сказал:
– С автобусом тебе повезло, через 30 минут уходит, ты как раз успеваешь, тут до автостанции минут 10, а кум сейчас уже едет на терминал.
– Спасибо, Серега, ты настоящий друг.
– Да ладно, Леха, земля круглая, может, и пригодишься.
Серегин кум ждал нас прямо на въезде в терминал, где Сергей меня и высадил, попрощавшись. Я сел в старенькую «тойоту», кум протянул мне руку:
– Петро.
– Алексей, – ответил я, пожав огромную лапу водителя.
– Ты откуда едешь-то?
– С Люблина.
– Зробитчанин?
– Ага.
– Удачно?
– Да ничего, не очень хорошо и не очень плохо.
В общем, разговор с Петром повторял начало разговора с Серегой. Он довез меня до автостанции и остановил прямо у автобуса, который, видимо, уже был готов отправиться, но ждал меня одного. Я зашел в автобус, водитель запросил на входе 700 гривен, отсчитал мне сдачу и сказал:
– Иди вон в конец автобуса, до Киева там пусто будет, ты там один спать будешь.
В автобусе было немного совсем народу, пять человек, и все спали, заняв по два сиденья. Я прошел до заднего ряда сидений и, как и обещал водитель, проспал часов 6 или больше. В Киев автобус прибыл часа в 4 утра, и народу значительно прибавилось. И мне пришлось дальше спать сидя, но в 7 утра мы были уже на автостанции Черкассов. Там я пересел в машину до Будищ.
В Будищах водитель остановил меня возле церкви, и я, выйдя из машины, вдруг спонтанно для себя решил туда зайти. Служба уже закончилась, и церковные бабушки сейчас мыли подсвечники и прибирались. Я встал посредине церкви и изучал иконы, которые тут были всюду до самого потолка и на потолке. Неожиданно для самого себя я вдруг перекрестился и поклонился в сторону алтаря. Вдруг я почувствовал, что кто-то аккуратно взял меня под локоть, я повернулся и увидел очень старого худого человека с огромной седой головой. Это был старый, очень старый священник. От возраста кожа его выцвела и пошла бледными пятнами, волосы на голове и бороде были редкими и белее белого. Даже некогда ярко голубые глаза сейчас выцвели и стали почти серыми. Я внимательно смотрел на этого священника, я знал его, он был мне знаком. Я представил его моложе, в ватнике, с ППШ на груди. Это был отец Феодосий. Он внимательно посмотрел на меня и, улыбнувшись, произнес:
– Рад видеть тебя, Алексей, давно я тебя жду, ты пришел ко мне наконец-то камушки снимать?…
