На меня словно ступор нашел. Сидела, пытаясь понять, отчего так пылают уши, что их аж щиплет, и в оправдательных речах не было сил принять участия. Кажется, еще немного и меня сожжет.
– Лис, иди, смертоубийства не будет, – более мирно, но все так же твердо приказал Кэри, недвусмысленно подталкивая сестру к выходу.
Видно было, что у нее душа не на месте, но долго препираться с Ланкмиллером не под силу было даже Алисии. Тот наконец захлопнул за ней дверь и обернулся ко мне. Голос у него был на пару тонов ниже обычного, проникал в самую душу, даже воздух вытесняя из грудной клетки.
– У моей сестры есть одна светлая сторона: она совершенно не умеет врать. В отличие от меня.
На его шаг в глубь комнаты я ответила двумя шагами к дальней стене, отчего очень быстро оказалась зажата в угол.
Из-за непроницаемого выражения на его лице невозможно понять, насколько Ланкмиллер в действительности зол. От страха и от недавней близости я была словно в дымке, и это не оставляло надежды на интуицию.
– Забылась, девочка моя?
Мучитель придирчиво оглядел выступающие под кожей ребра, за взглядом мгновенно последовали ладони, обдавая теплом, пуская под кожей электрический импульс. Черт, когда он так близко, мне совершенно нечего этому противопоставить.
– Это вышло случайно.
– Случайно такие вещи не выходят. Ну чего ты дрожишь опять? Посмотри на меня, – пальцы скользнули вниз по животу, касаясь чувствительной кожи, заставляя вжаться затылком в стену и закусить губу. – Господи, ты же течешь, – тяжело выдохнул Ланкмиллер мне на ухо и легонько прикусил зубами мочку.
– Не на… – не успела заикнуться, как вновь оказалась на взбитых простынях.
Шелк соскользнул с плеч от пары легких движений, и я поежилась, потому что из-за приоткрытого окна по спальне уже гулял ночной холодок. Или, может, меня просто знобило.
– Знаешь, чем мне нравится эта комната? – осведомился Ланкмиллер, переключив внимание на прикроватную тумбочку. – Здесь есть все, что нужно, чтобы прекрасно провести ночь.
Я старалась не смотреть, что он там достает, но краем глаза все равно заметила ошейник. Ах, ну да, старый фетиш. Закончив, Кэри опустился на кровать позади меня, заставив выпрямиться от напряжения.
Когда вместо холодной и жесткой кожи шеи коснулись губы, у меня перехватило дыхание.
– Кэри?
– Да? – На этот раз уже категорически щелкнул замок. – Сядь ровно.
Я следила за мучителем пьяным взглядом. Он еще поразительно мягко держался для того, кто застукал свою наложницу за непристойностями с другим. По губам тенью скользнула ироничная усмешка, когда в руках у него появилась плетка: фигурная ручка, дюжина кожаных полос. Я досадливо прикусила губу, втягивая воздух.
– Не бойся, она следов не оставит. – Полоски скользнули по плечу, обдавая резким запахом кожи, и спину тут же обожгло, так что я даже вздрогнула. – Тебе больно? – сразу же спросил Кэри, не отрывая внимательного взгляда.
Я не смогла сразу ответить на вопрос. Это давало не только физические ощущения.
– Скорее горячо, – неловко повела плечом.
– Хорошо.
Второй и третий удары были слабее, или, может, мне просто показалось, потому что Ланкмиллер начал перемежать их с поцелуями, и я успевала расслабляться. К десятому разу я уже была не в состоянии соображать, не сразу поняла даже, что все прекратилось, и теперь Кэри просто гладит меня по лопаткам вдоль шрамов. Кожу будто иголками покалывало, и каждое прикосновение отзывалось остро, словно по оголенным нервам.
– Сейчас мы с тобой, – цепочка осторожных медленных поцелуев протянулась вверх по пульсирующей вене, – займемся любовью.
Его руки переместились со спины на грудь, лаская соски, спускаясь иногда вниз по животу.
Забавно, Ланкмиллер никогда раньше не говорил об этом… в таких выражениях. Я с трудом удержалась от того, чтобы фыркнуть насмешливо. Прощальный секс, да? Прикрыла глаза, откидывая голову назад, ему на плечо. Господи, как трогательно.
– Сделаешь его особенным?
– Ты увидишь. Просто доверься мне.
Он подался вперед, подминая под себя, вжимая в простыни, и я охнула, ощутив, как в бедро упирается его эрекция. Меня ласково погладили по щеке. Приподнявшись на локтях, едва державших меня, я боднула Ланкмиллера в плечо легонько. Давай уже. Откинулась обратно на подушку, бедрами подаваясь навстречу, и тут же ощутила, как на горле сжались чужие пальцы. Он не перекрыл дыхание, просто пока позволил почувствовать их. Кэри задал устойчивый ритм через пару секунд, и я подстроилась под него, кусая изнутри щеку, мечась под ним, чувствуя, как хватка на моем горле становится крепче. Это оказывало пьянящий эффект, распаляло только больше. Иногда он ослаблял хватку на мгновение, потом сжимал так, что ток воздуха останавливался, и от этого тело заполняла острая эйфория. Осознание, что в этом потоке глазури и меда, захлебываясь в пузырьках шампанского, я не контролирую ничего. И мне чертовски хорошо. Настолько, что я почти не помню собственного имени.
– Так все-таки… уйдешь от нас? – Кэри лениво гладил меня по щеке, пока я рассеянно прятала взгляд, пытаясь восстановить дыхание.
– Угу, – промычала ему в плечо.
– Ты же любишь меня, – Ланкмиллер одарил меня хитрым прищуром.
– Не притворяйся, – пробубнила в ответ неразборчиво и ворчливо, – все ты правильно понял. Я совсем не это имела в виду.
– Дай мне слово, что сможешь позаботиться о себе.
– Беспокоишься? – чуть изогнула бровь.
– Ты все-таки моя женщина, – хрипло выдохнул Ланкмиллер, – пока еще.
– Я смогу о себе позаботиться, – потянулась к его лицу, кончиками пальцев коснулась скулы. – И первый шаг здесь – это уйти из твоего дома. Прости за эту резкость, но…
– Да, ты права, – задумчиво вздохнул Кэри, перекатываясь на спину. – Поступай как знаешь.
Когда я проснулась, было уже около полудня.
– Господин сказал, чтобы вы поднялись к нему, как только встанете, – в комнату мельком заглянула горничная, чтобы раздвинуть плотно задернутые шторы и выпустить на пол расплавленный золотой свет. – Одежду я подготовила, посмотрите в шкафу.
– Спасибо, – тихо пробормотала я, усаживаясь в кровати, пятерней убирая назад волосы.
Башка, пустая, как чугунный котел, холодные влажные пальцы, пустой коридор, лестница – сорок шесть ступенек наверх – и хорошо знакомая дверь кабинета, которую я толкнула, не постучав. Чтобы не было времени думать и заламывать руки.
– Доброе утро, – Кэри выглядел так, будто всю ночь не спал.
Уставшим, спокойным, грустным.
– Ты звал меня?
– Садись, – мягко приказал он, кивая на кресло перед столом. – Нам еще есть о чем поговорить. Держи, Розмари Майер, – он на миг задержался глазами на моем имени, а потом протянул красивую гербовую бумагу. Мою вольную. – Можно тебя поздравить.
