человечество должно пониматься как "сообщество наций", причем слово "международный" (которое сохраняет понятие конкретных наций, находящихся в отношениях друг с другом) заменяет идеологический ярлык "глобальный" (который предполагает стирание конкретного). Первый признает отличительную особенность наций и, как следствие, уникальность локальных мест, которые формируют нации; второй отражает попытку стереть отличительную особенность малых обществ, начиная от семьи и заканчивая такими массивными человеческими формами, как нации. "Национализм" как либеральный проект изначально был первым шагом в этом стремлении вытеснения, и от него следует отказаться, принимая, поощряя и защищая не только нацию, но и то, что меньше и больше нации.
Интеграция религии
Что может заменить распадающуюся логику либерализма? Конечное стремление либерального "глобализма" заключается в том, чтобы воздвигнуть универсальный зонтик над этосом фактического безразличия. В его основе лежит предположение, что не существует объективного "блага", с которым люди могли бы согласиться в любое время и в любом месте, поэтому единственной приемлемой политической формой является та, в которой каждый человек преследует свою, свою или ксирскую идею индивидуального блага, а глобальный космополитический порядок обеспечивает фон достаточного мира и процветания, оставляя всех в основном нетронутыми. Теоретически, большинство современных элит рассматривают это видение как потенциально неизбежное и поистине утопическое. На практике же - как пытались показать аргументы этой книги - результатом является глубоко дестабилизирующий результат победителей и проигравших, в котором наше предполагаемое "неосуждение" - наше безразличие - становится тонким оправданием для обвинения неуспешных.
Единственной подлинной альтернативой приверженности либерализма к миру глобализированного безразличия является общее благо, которое обеспечивается при помощи и поддержке нашего общего порядка - политического порядка.
Конечно, первая реакция либерала - заявить, что общего блага не существует, поскольку либеральное предположение заключается в том, что любое общественное благо - это просто консенсусное соглашение, возникающее автономных индивидов. Невозможно заранее определить, что представляет собой "общее благо", поскольку общественное мнение по этому вопросу меняется. Либерализм - это отрицание того, что для людей может существовать какое-либо объективное благо, которое не является простым объединением индивидуальных мнений. Либерализм утверждает, что любое обоснование, основанное на "общем благе", в конечном итоге является не более чем предпочтением, замаскированным под универсальный идеал.
Однако вместо этого мы видим не режим толерантности, неосуждения и "согласия не соглашаться", а неизбежное появление нового принципа упорядочения, который приобретает все черты религии. То, что часто называют подъемом "wokeism" или "нелиберального либерализма", неизбежно является результатом устранения соображений объективного "блага" из политической жизни. На смену общественному порядку, направленному на благо, приходят согласованные усилия по устранению всех последних остатков претензий на объективное благо. Вместо этого политический порядок становится преданным - с белой горячностью - искоренению любого закона, обычая или традиции, которые имеют в качестве своей предпосылки существование объективных условий блага, требующих общественной поддержки. Вместо этого весь социальный, экономический, политический и даже метафизический порядок должен быть основан на том, что индивидуальные предпочтения всегда должны превалировать. Любой, кто сопротивляется этому обязательству, в конечном итоге должен быть вынужден подчиниться, будь то силой мнения, "частной" властью трудовых и других правил, или, в конечном счете, силой закона.
По иронии судьбы, это тоталитарное начинание, которое мы наблюдаем ежедневно и даже постоянно ускоряющееся, является следствием самого рокового и фундаментального "разделения": так называемого отделения церкви от государства. Как подчеркивают бесчисленные исследования этого утверждения, такое "разделение" никогда не было полным и никогда не может быть полным, поскольку любой политический порядок покоится на определенных теологических предпосылках. Невидимые теологические основы либерализма изначально были христианскими: достоинство каждой человеческой жизни; высшая ценность свободы как выбора добра; конституция ограниченного правительства, которая предотвращает тиранию и анархию, но устанавливает и защищает общество в добром порядке, мире и изобилии.
Логика либерализма, основанная на полном освобождении индивида от любых ограничивающих требований объективного блага, в конечном счете оборачивается против этих унаследованных обязательств и во имя их становится противоположностью и в то же время исполнением того, на что претендует либерализм. Достоинство" каждой жизни приносится в жертву на алтарь господства сильного (экономически или социально) над слабым; свобода определяется не как самоуправление, а как освобождение от ограничений делать то, что я хочу; и во имя разрушения всех остатков предшествующего порядка либеральное государство и социальный порядок становятся тотализирующими.
Многие сегодня считают, что либерализм может быть восстановлен в его "лучшей" форме просто путем рекомбинации определенных долиберальных, часто религиозных обязательств в виде закваски частных и гражданских институтов. "Правые" либералы хотят (как они говорят) сохранить классического либерального "ребенка", выплеснув при этом нелиберальную "воду из ванны", призывая к обновлению либеральных наций путем укрепления гражданских и частных институтов, оставляя нетронутым основной принцип, согласно которому благо должно быть вопросом частной или субполитической гражданской заботы. Тот самый либеральный индифферентизм, который привел к уничтожению институтов, призванных спасти нас - будь то силы рынка, его поглощение всепроникающей антикультурой или принуждение силой закона - должен быть сохранен, при этом утверждается, что гражданское общество, сдерживающее худшие последствия нашего общественного безразличия, может гарантировать, что все будет хорошо. Другими словами, они предлагают сохранить основной либеральный принцип, который привел к погружению младенца в коррозийную ванну с кислотой, а затем предположить, что с ребенком все будет в порядке, если мы выльем кислоту незадолго до того, как все его жизненные функции прекратятся.
Невозможно избежать вопросов добра. Консерватизм общего блага - это не попытка сохранить утраченную версию либерализма, которая основана на самообманчивой ностальгии по во многом теоретической, еще не достигнутой форме либерализма. Напротив, это стремление выйти за рамки неудачного проекта либерализма в том виде, в котором он существует сейчас на земле, и неизбежно должно включать в себя новые усилия по формулированию и продвижению общего блага. Но вместо того, чтобы начинать с дебатов на высоком уровне о природе блага - дебатов, привлекательных для академических философов, которые в основном пользуются условиями частного процветания - вместо этого следует начать с расспросов и правильного понимания того, что является общим.
Ранее я уже подчеркивал, что слово "общий" имеет два одинаково доминирующих значения, и что два значения, заключенные в одном и том же слове, не просто совпадают. Быть "общим" означает как то, что является общим, так и то, что является обычным. Хотя мы легко можем представить себе случаи, когда мы подразумеваем только одно из этих значений, когда используем слово "общий", в своей самой глубокой и существенной форме это слово содержит эти два значения, потому что они связаны самой реальностью. Быть общим в самом широком смысле - значит включать в себя и становиться "обычным". Эта неизбежная связь
