Рэда я встретила выходящим из «Жареного петуха». Увидев меня, мужчина сдержанно кивнул, надев на лицо маску непроницаемости, и, не замедляясь, отправился по своим делам. Но господина полицейского выдали глаза, ярко вспыхнувшие янтарным огнем при моем появлении. Поэтому, ничуть не обидевшись на прохладный прием, я благодушно подошла и пристроилась рядом.
– Куда торопишься? – поинтересовалась, стараясь идти в ногу и не отставать. Это давалось мне тяжело, сказывалась большая разница в росте.
– Хочу еще раз осмотреть колодец. Возможно, мы что-то пропустили, – отозвался Рэд, прекрасно видя мои потуги, но не сбавляя шага.
– И что ты надеешься там найти? – уточнила я, стараясь не пыхтеть слишком громко.
– Улики, зацепки… что угодно, что может помочь обнаружить нарушителей, – пояснил он, искоса поглядывая на меня.
– Тогда на твоем месте я бы не колодец исследовала, а обошла деревню кругом. Потому что у колодца они ничего сделать не успели, а вокруг деревни ритуал провели, – добродушно заметила я.
Услышав мои слова, Рэд моментально остановился и уставился на меня.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно поинтересовался он.
– Так это же я их и видела, – ответила, наблюдая, как глаза Тэтчерда расширяются и медленно ползут на лоб.
– Когда?! Где?! – напал он на меня с вопросами.
Пришлось подробно рассказать следователю все, что мне удалось подсмотреть.
– Разве Гаспар тебе не сказал? – удивилась я.
– Рассказал, но в общих чертах, – отозвался мужчина, недовольный тем, что я знаю больше, чем он.
Тэтчерд задал мне еще несколько уточняющих вопросов, вроде: «Какие были медальоны? Что изображено? Как стояли? Что делали?» – а потом попросил:
– Сможешь показать, где именно их видела?
Я утвердительно кивнула, и мы отправились в сторону леса.
Теперь Рэд шел медленнее и внимательно следил, чтобы я не отставала ни на шаг. А когда мы пересекли границу селения и вошли в чащу, уверенным жестом взял под руку, заставив практически повиснуть на его локте. Я сочла это хорошим знаком и решила, что настало время поговорить.
– Я бы хотела объяснить тебе… – начала неуверенно, стараясь успокоить нервную дрожь. – Это было совсем не то, о чем ты подумал. Абсолютно ничего серьезного.
– Нет, Кира. Это было именно ТО. И все более чем серьезно, – отозвался он.
– Думаю, ты нагнетаешь. Такое происходит сплошь и рядом, – как-то еще менее уверенно произнесла я.
– Ты действительно считаешь, что я нагнетаю? – раздраженно спросил он, продолжая тащить меня на буксире через валежник.
– Ну… ты так ведешь себя, будто то, что произошло, смерти подобно, – пожала я плечами. – Никто же не умер.
– Это пока, но все к тому идет, – процедил Рэд.
Я встала как вкопанная. Боги, он что, решил наложить на себя руки?! И все из-за этого дурацкого поцелуя? Из моих глаз помимо воли брызнули слезы. Я кинулась на шею Тэтчерду, покрывая заросшие щетиной скулы быстрыми поцелуями. Не хочу, не могу его потерять.
– Рэд, прошу тебя, не умирай… Ты мне нужен… – шептала я ему в ухо, обливаясь горючими слезами и крепче прижимаясь к широкой мужской груди.
На сто первом поцелуе Тэтчерд буквально отодрал меня от себя и, поставив перед собой, подозрительно прищурился.
– Кира, ты что, пила? – спросил он, а затем сам себя поправил: – Нет, не так. Кира, ЧТО ты пила?
– Тонизирующую микстуру, – честно призналась я и непонимающе уставилась на него. При чем тут мои лекарства?
Мужчина глубоко вздохнул и попросил:
– Не пей ее больше.
– Хорошо, – покладисто согласилась я и тут же потребовала. – А ты обещай, что не умрешь!
– Да я вроде с утра не собирался, – удивленно пробормотал он.
– Знаю, – ворчливо отозвалась я. – С утра не собирался, а к обеду пошел и утопился.
– Я хорошо плаваю, – недоуменно пожал плечами Рэд.
– Ну повесился, – все так же ворчала я.
– Да с чего я должен вешаться?! – не выдержав, воскликнул мужчина.
– Из-за поцелуя! – в тон ему выкрикнула я.
– Какого еще поцелуя? – опешил Тэтчерд.
Я стушевалась, не ожидая от мужчины такой забывчивости, и сбивчиво проговорила:
– Ну как же… Ты увидел, как меня целует Крис. Расстроился. Решил покончить жизнь самоубийством…
Выслушав мою цепь рассуждений, Рэд вдруг согнулся пополам и зашелся в приступе дикого хохота. Глядя на корчившегося от смеха полицейского, я все больше начинала злиться. Сложив руки на груди и нетерпеливо постукивая ножкой, ожидала, когда закончится этот внезапный приступ мужской истерии.
– И что тебя так позабавило? – сердито уточнила у него.
– Ты, – отсмеявшись, пояснил мужчина, вытирая заслезившиеся глаза. – Кира, если я когда-нибудь решусь на самоубийство, то виноват в этом будет исключительно твой характер, а уж никак не глупый поцелуй. И, вероятнее всего, я сначала тебя придушу, а уж потом наложу на себя руки.
Я нахмурилась и буркнула:
– Тогда о чьей смерти ты сейчас говорил?
– Я имел в виду людей в черных балахонах, – сказал он и, лукаво улыбнувшись, вкрадчиво уточнил: – Так, значит, я тебе нужен?
– Вовсе нет, я наврала, – быстро заявила я. – Чего не скажешь, чтобы спасти человека от смертоубийства!
– И я тебе совершенно не важен? – удивился он.
– Совершенно, – подтвердила я и, гордо вздернув нос, царственно прошествовала вперед.
– Зараза, – восхищенно выдохнул мужчина.
Затем, стремительно выбросив вперед руку, ухватил меня за подол платья и дернул к себе. Не удержав равновесия, я стала заваливаться назад, прямо в раскрытые объятия Тэтчерда. В следующую секунду меня настиг страстный поцелуй.
Теплые, мягкие, словно созданные для удовольствия губы томно коснулись моих. На мгновение я ощутила короткую ласку языка. Теплый и влажный, он быстро прошелся сначала по нижней, потом по верхней губе, заставляя губы приоткрыться в надежде получить большее. Добившись желаемого, Рэд углубил поцелуй, и наши языки сплелись в любовном танце, лаская и приветствуя друг друга после долгой разлуки. Поцелуй все длился и длился, до основания разрушая барьер из взаимных обид и упреков, и разорвался лишь тогда, когда закончился воздух в легких.
Рэд отстранился, чтобы перевести дыхание, и разжал руки, выпуская меня на свободу. Только без его сильного горячего тела рядом мне вдруг стало зябко и одиноко. Такая «свобода» мне была не нужна. Я сделала шаг вперед и снова прижалась к мужчине. На этот раз уже по своей воле. Тэтчерд усмехнулся и, приобняв меня одной рукой, игриво предложил:
