Книга Пресс-хата для Жигана - Сергей Иванович Зверев

Первое, что поразило Веру, когда она сняла защитные наушники, была тишина — такая, как если

бы все соседние секторы вымерли. В томительном ожидании прошло несколько минут. Вере стало по-настоящему страшно, когда вдруг она услышала голос Ивана Артемьевича:

— Пешком сегодня ты домой не пойдешь, это точно!

…Так стремительно началась спортивная карьера Веры Хохловой.

Баба Катя, заменявшая Вере мать, сперва была категорически против. Ей, учительнице литературы, воспитавшей сироту-внучку, казалось ненормальным, что ее девочка займется стрельбой. От одной мысли, что Вера будет прикасаться к оружию, у бабы Кати начинался приступ мигрени, и ни слова Чернова о том, что у девушки талант к стрельбе, ни просьбы самой Веры не могли ее переубедить. Но Жанна, ставшая к этому времени лучшей и, к слову, единственной настоящей подругой Веры, нашла способ преодолеть бабушкины страхи. Что она там рассказала на кухне за чашкой чая бабе Кате, для Веры навсегда осталось тайной. Что-то о несчастной любви и преданных чувствах и о том, что спорт — лучшее лекарство от сердечных потрясений, которые в столь раннем возрасте могут иметь необратимые последствия. Бабуля внимала этой белиберде, затаив дыхание.

Теперь у Веры был плотный распорядок дня. Школу она старалась не пропускать, хотя директор стал с некоторых пор к ней особенно благосклонен. Учеба больше не была девушке в тягость, она просто ее не замечала. Вместе с последним звонком выскальзывала на улицу, чтобы успеть на маршрутный автобус, и мчалась к тиру, где ее ждали Зернов и Жанна. С этого момента начиналась ее настоящая жизнь.

Глядя на худую, небольшого роста девчонку с простодушным деревенским лицом, тренер только диву давался откуда у нее такой сверхъестественный талант попадать точно в цель. На фоне женственной, грациозной Жанны, которая в свои шестнадцать даже с винтовкой выглядела соблазнительно, Вера была больше похожа на некий неуклюжий, хитроумный механизм, Ее движения — то резкие, почти нервные, то медлительные, будто во сне, иногда доводили Чернова до бешенства, но он сдерживался, зная, что на прицельность огня это никак не влияет.

Стрельбу по мишеням Вера воспринимала, как нечто самодостаточное, не задумываясь, что из оружия можно стрелять по живым целям.

Несмотря на уникальные способности, на спортивный Олимп Вера Хохлова поднималась не спеша. Сначала выиграла несколько городских, петом областные соревнования, заняла призовое место на универсиаде, сдала на разряд. И вдруг все закончилось — так же внезапно, как и началось. Первая громкая победа на соревнованиях в Праге стала для Зеры последней.

В Чехию они с Жанной ехали бесспорными фаворитками, причем большинство специалистов, внимательно следивших за рейтингами молодых спортсменов, отдавали предпочтение Вере. И она блестяще оправдала самые смелые прогнозы, поразив всех виртуозностью стрельбы и получив золото, обогнав на одно место подругу. Безразличная до сих пор к успеху, она вдруг с удовольствием ощутила теплые лучи славы.

Возвращение было кошмарным. На обратном пути, в вагоне, Чернов открыто сказал Вере, что федерация дала на их школу одну путевку на отборочные соревнования для поездки на Олимпиаду, и она достанется Жанне. Впервые Вера позволила себе возразить тренеру.

— Это нечестно. Последний год я стреляю лучше Жанны.

— Что ты себе вообразила! — вспылил Иван Артемьевич, который накануне изрядно наотмечался в ресторанчике на Карловом Наместье в честь победы своих учениц. — Да ты Жанне в подметки не годишься. Она и представительнее тебя. По крайней мере, не будет стыдно перед столицей за лицо нашей школы, — он запнулся, увидев, как покраснела Вера; Чернов приготовился увидеть слезы, услышать крики, но вместо этого натолкнулся на ледяную, непроницаемую стену молчания.

А еще через два дня, уже дома. Вера заявила о своем уходе из спорта. Никакие уговоры, извинения, мольбы, даже угрозы не могли изменить ее решения. Она разом порвала со всем: со стрельбой, друзьями, мимолетной мечтой о славе. Исчезли с полок вымпелы и призы, опустел шкаф. Вера не отвечала на звонки Жанны, избегала встреч с Черновым, а осенью уехала в Москву, где и осталась. О стрельбе, которой она успела отдать несколько лет, девушка больше не вспоминала, словно вычеркнув эту страницу из своей жизни.

Размолвка с тренером и отъезд в столицу совпали для Веры с еще одним печальным событием: умерла ее любимая баба Катя. Вера осталась совершенно одна в мире, полном скрытой злобы и ненависти. Насколько мир несправедлив, Вере пришлось очень скоро убедиться, когда через месяц после похорон появился брат бабули вместе со своими отпрысками, до сих пор обходивший их дом стороной, и потребовал раздела оставшейся после сестры квартиры. Всегда такая заботливая и предусмотрительная, бабуля в свое время не догадалась оформить дарственную, уверенная, что проживет до ста лет, чтобы всегда присматривать за внучкой. Но судьба распорядилась иначе.

Сердечный приступ застал бабу Катю на улице, среди городской толчеи, в тот день, когда внучка в Москве сдала последний вступительный экзамен. Вера еще успела позвонить домой и поделиться радостной новостью, пообещав приехать через неделю. Бабуля, хотя и не признавалась, тяжело переживала разрыв внучки с Черновым и ее отъезд в Москву. Она всегда была женщиной неугомонной, на месте сидеть без дела не любила, да и не умела, и, услышав, что внучка поступила в институт, сразу отправилась на рынок выбирать подарок, на который давно копила деньги. Но волнения последних месяцев взяли свое: баба Катя потеряла сознание, возвращаясь домой, прямо на остановке, рядом с собственным домом.

Вера плохо помнила, кому и сколько платила денег, организовывая похороны, сквозь пелену слез, перед ней проплывали лица врачей, шоферов, священника, служащей ЗАГСа, каких-то бомжей с городского кладбища, подрабатывавших рытьем могил… Не было только Чернова и Жанны, они не пришли на похороны, хотя знали о случившемся. Жанна была занята подготовкой к Олимпиаде, а Иван Артемьевич ждал, когда Хохлова прибежит к нему за помощью и попросится обратно в команду, да так и не дождался. А потом появились родственники…

Вере нужно было возвращаться в Москву, начинался учебный год, а в городском суде ее родного города рассматривалось дело о наследовании имущества умершей Екатерины Хохловой. Накануне брат бабы Кати встречался на даче с судьей, которая должна была принимать решение, и нашел нужные аргументы в свою пользу. В результате Вера оказалась выброшенной на улицу с двумя тысячами долларов отступного за квартиру, где прошла вся ее жизнь. Родной город она покидала поздно вечером под холодным сентябрьским дождем, с обидой в