После освобождения они с Вятко старались идти по мелким ручьям, чтобы запутать следы, а уже на подходе к жилищу тот вообще завязал ей глаза.
– Предлагаю позавтракать, и – в путь, – произнес Вятко. Он хотел побыстрее спровадить гостью.
– Где тебя потом искать, ежели муж согласится взять с собой?
– Я сам найду дорогу в Крашен. Там и покалякаем.
– Ладно, договорились, – кивнула Зарина.
– Тогда давай завтракать.
Кикимора отправилась на собрание ковена загодя, чтобы встретиться с двумя товарками до его начала. Приглашение на встречу она направила им через болотного духа, пообещав нечто необычное и до жути полезное в хозяйстве.
Первая кикимора отличалась необычной для их племени полнотой и ничего не могла с этим поделать. Какие только настойки ни испробовала – ничего не помогало. Когда ей предлагали поменьше есть, смертельно обижалась, расценивая это как личное оскорбление.
– Чего звала, карга старая? – вместо приветствия пробурчала толстуха.
– И тебе зловоний болотных под мышками, – ответила любезностью хозяйка смоленских болотных владений. – Давно тебя не видела. Гляжу – все хорошеешь, аж завидки берут!
– А у тебя что с лицом? – пригляделась «похорошевшая», заметив, что морщин у товарки стало гораздо меньше.
– Да я тут снадобье одно сотворила ненароком, дабы рытвины на лице разгладить. Токмо у него порок имеется, непотребный для меня.
– Порок?
– Худоба нападает, прямо жуть. Пытаюсь ее кушаньями разными одолеть, да разве столько можно съесть?
Кикимора отметила, как после этих ее слов толстуха подобралась, навострила ушки и заговорила совсем иначе:
– А какие еще непотребства от твоего снадобья, подруга?
– Не ведаю, дорогуша. Один раз испробовала, теперь опасаюсь. Я и так тоща, что сухостой. Одна надежа на тебя. Не изволишь опробовать?
– А как долго твое снадобье деяния свои держит?
– Уж месяц миновал, никак не могу в прежние формы войти, – развела руками кикимора.
– Может, и впрямь тебя уважить, – задумчиво промолвила «спасительница».
– Да как хочешь. – Обладательница снадобья вдруг сделала вид, что не особо и заинтересована. – Я вот на ковен собралась, может, там кто из наших возжелает. Кстати, чего за спешка? Чего они удумали?
– Тебя судить собрались, – кратко ответила толстуха, не сводя глаз с товарки. Она пыталась понять, при себе у той снадобье или нет.
– Леший мой им покоя не дает? – продолжала зондировать почву «подсудимая».
– Бери выше! Слухи поползли, что ты с людьми дружбу водишь, топить их не даешь.
– Поклеп, знамо дело, поклеп, – категорично заявила кикимора. – Так будешь пробовать? Могу бутылочку дать.
– Уговорила, подруга, – протянула руку толстуха, а получив вожделенное, тут же спрятала в многочисленных складках одежды. – Как быстро оно действует?
– Вечером один глоток – завтра утром себя не узнаешь.
Смоленская кикимора любила экспериментировать не только с рецептами настоек, что могли вскружить голову любой нечисти. Она варила много снадобий для болотной живности, чтобы увеличить размеры тех же тритонов, поднять их проворность и другие полезные в бою навыки.
После того как пробудившийся источник стараниями Еремеева стал по сервитуту ее собственностью, возможности старушки заметно расширились. Рецепты, что раньше были ею заброшены по недостатку знаний, получили новую жизнь. Ей даже удалось усовершенствовать средство для похудания.
Когда-то бабка готовила снадобье для роста жабы до размеров кабана. Однако вместо корня ревеня сослепу положила стебли лопуха, и подопытная сдулась прямо на глазах, а потом еще и сдохла. С толстой русалкой получилось гораздо лучше: у хвостатой появилась талия, округлились другие соблазнительные формы, но кожа выше хвоста почти на месяц покрылась безобразными прыщами.
Теперь у кикиморы появился доступ к живительной влаге источника, которая являлась основным ингредиентом и серьезно улучшала любой рецепт. Правда, доступ был довольно ограниченным, но после общения источника с Данилой старушка запаслась водой впрок, притащив на свой островок почти полное ведро ценной жидкости.
Вернувшись после битвы с колючками, хозяйка смоленских болот даже не стала отмечать с лешим победу, сославшись на усталость, а сразу принялась готовить снадобья.
Одно из них она сейчас передала толстухе, а от нее сразу отправилась на вторую обговоренную встречу к подруге, страдавшей из-за безобразных прыщей по всему телу. Для той также имелся подарок, изготовленный по исправленному при помощи воды источника рецепту.
Прыщавая кикимора отличалась высоким ростом, угловатостью в движениях и скверным характером. За глаза ее звали дылдой.
– Ежели не пояснишь, какого бездонного омута я сюда приперлась, всю морду тебе исцарапаю! Будешь собственной рожи пугаться, а болячки…
– Выпить хочешь? – Смоленская перебила дылду.
Задевать прыщавую никто из товарок не осмеливался. Та по любому пустяку могла кинуться в драку, а царапины от ее когтей заживали долго.
– Выпить? А у меня язык не отсохнет? Я ведь потом…
– Не отсохнет. Один из лучших рецептов. Абсолютно безвреден, клянусь своими угодьями.
После такой клятвы грех было не употребить, ведь все в ковене знали – у смоленской настойки забористые.
– Тогда чего зря мое время теряем? Наливай. – Дылда даже облизнулась.
Тут же появились кружки и маленькая бутылка. Кикиморы употребили.
– Хороша настойка, прощаю. Не зазря ты меня позвала.
– Ты на руки свои глянь, – усмехнулась смоленская. – За раз уразумеешь, что выгода поболее будет.
Дылда поднесла кисти к глазам и застыла.
– А где?..
– Месяца через два все прыщи вернутся, ежели не пить дальше.
– Но ты же приготовишь мне еще?
– Так вы же меня вроде на судилище позвали…
Глава 21
Семейные разборки
Судилище, на которое вызвали смоленскую кикимору, началось. По правилам ковена решение о виновности и наказании принималось совместно при общем согласии. Если хотя бы одна из кикимор выступила против, осуждаемая считалась бы невиновной. Сейчас ей предстояло выслушать обвинение каждой из шести сидевших по кругу старух, сама же она заняла место в центре. Полным составом кикиморы собирались редко, однако даже пятерых было вполне достаточно для принятия любого решения. Голоса отсутствующих присоединяли к большинству.
Подруга лешего для подстраховки загодя переговорила с двумя кикиморами – вдруг одна передумает или обозлится в ходе разбирательства? Настроение у хозяек болот что ветер в мае – меняется по пять раз на дню. Опять же, кто-то мог просто не явиться на собрание.
