– Я буду с тобой, – шепнул он. – Если ты все еще хочешь найти своих родителей.
– Хочу, – твердо ответила я. В чем я не призналась вслух, так это в том, что мне действительно страшно. А вдруг я никогда и не была человеком? Это так… Странно и жутко.
Код деликатно кашлянул, напоминая нам двоим о своем присутствии, что вызвало раздражение у Юлы.
– Мне еще есть что сказать, – произнес новенький, заставив нас отлипнуть друг от друга.
Я требовательно уставилась на него, готовая слушать. Код, медленно приблизился. Какая-то часть меня все еще отторгала его слова, я допускала, что он мог соврать, чтобы запутать нас, а может просто поиздеваться, видя, как я страдаю. Я не знала его, не могла доверять. Все, что осталось от предыдущего охотника, протестовало.
– Пытки Линды могли бы прекратиться раньше, если бы Райс узнал о том, что она не твоя мать. Но я скрыл это от него – подкорректировал видео допроса.
– Зачем? – спросила я, не понимая.
Код свел брови.
– Иначе он бы убил ее. Она была свидетелем того, чем мы занимались. И даже если бы согласилась работать на Райса, после того, что он ей сделал, то лишь из страха. Позже она бы предала или сбежала. Я сейчас излагаю тебе мысли Финна, не свои. Я лишь знал его достаточно, чтобы понять, что так все и закончится.
– Значит, Райс до сих пор не в курсе, что настоящие родители Рокс неизвестны? – уточнил Юла, потирая подбородок. Мне бы его спокойствие. Я старалась держать лицо, но внутри все горело едким пламенем. Хотелось что-то сделать и немедленно. Что угодно.
– Не в курсе, – подтвердил Код и это точно прозвучало так, будто после слова не точка, а запятая. Я сделала угрожающий шаг, ничего даже не сказав, он и по лицу понял, что мне нужно все.
– Я не пытался искать Линду, – заверил он, будто это был подвиг, которым он гордился. – Ради ее безопасности. Но у меня была одна зацепка из всей этой истории про Роксану, которая не давала мне покоя. Где-то полгода назад Райс упомянул о тебе, сказал, что ты уже достаточно взрослая, чтобы начать присматриваться к тебе. Что он имел в виду под этим словом я так и не понял. Думаю, он не оставил идею, что ты ребенок вампира. Но я уловил что-то еще в его взгляде. У него были какие-то планы на тебя.
Юла раздраженно цокнул языком и сложил руки на груди.
– Планы мужика с членом, – выплюнул он, и выражение лица Кода стало таким, будто у него над головой засветилась лампочка.
– Я подумал об этом же! – произнес он. – Он явно запал на нее.
– Зацепка! – напомнила я, раздражаясь от ненужной мне и совершенно бесполезной информации.
– Линда упомянула название поселка в Германии, в котором выросла, – затараторил Код. Что мне определенно нравилось в этом парне, он умел быстро и четко выкладывать информацию. – Именно там ее нашла твоя биологическая мать. Я выяснил, какие клиники работали в те годы, и какие помещения могли бы подойти под описание Линды. И нашел один дом, в нем жил пожилой хирург, который принимал пациентов у себя в подвале. Думаю, это там тебя зачали.
Он закончил говорить, и повисла звенящая тишина. Борьба во мне была недолгой, и хоть подозрительная часть все еще протестовала, решение было более чем очевидным.
– Хорошо, – произнесла я и быстрым шагом направилась на выход. Идя по коридору, начала стучать по всем дверям. – ПОДЪЕМ! ВСТАВАЙТЕ, ЛЕНИВЫЕ ЗАДНИЦЫ! МЫ ЕДЕМ В ГЕРМАНИЮ. СЕЙЧАС ЖЕ!
– Рокс! – мое имя Юла проронил вместе с обреченным стоном.
Глава 26Юла грохнул дверью, а я бросила дорожную сумку на пол и начала сбрасывать в нее вещи. Не только свои, но и его.
– Твое сердце принадлежало главарю, но это в прошлом, – начал он строгим тоном. – Мне слишком часто приходится напоминать тебе, кто здесь принимает решения.
Я закинула несколько теплых свитеров, застегнула молнию и бросила сумку на кровать.
– Ты! Я помню. Решения принимаешь ты. Ты главный. Ты мой господин. Я тебе жизнью обязана.
– Прекрати, – раздраженно процедил Юла. – Это звучало бы хорошо лишь в контексте какой-нибудь сексуальной игры. Но не надо все перекручивать. Все происходящее не долбанный квест, а наша жизнь. Для тебя все разворачивается все слишком быстро. Посмотри, сердце едва прижилось, а ты совсем его не щадишь. Терзаешь переживаниями и призраками прошлого, не даешь себе отдохнуть, элементарно даже не высыпаешься как положено. Какого черта ты бродишь днем вместо того, чтобы крепко спать рядом со мной?
– Я не могу! Думаешь, мне не хочется просто расслабиться и ни о чем не думать? Мне кажется, что у меня получается отвлечься, когда ты рядом, и мы спорим или занимаемся развратными вещами. Но как только я остаюсь наедине со своими демонами, я не могу их угомонить. Мне нужно найти ответы. Мне нужно заткнуть эти голоса в голове, которые твердят, что я упускаю что-то важное. Кто мои родители, Юла? Человек ли я вообще? Почему другие женщины не принимали сердце, а у меня получилось?
Я потерла лицо, потому что было такое чувство, что эти вопросы въелись мне под кожу. Незнание сводило с ума. Я ведь не была такой, пока этот чертов камень не отказался у меня в груди. Мне хотелось делать что-то важное в жизни, стать полезной, но я могла контролировать свои эмоции. А сейчас они мне неподвластны.
И как же я была благодарна Юле за то, что он мог чувствовать это. Он прижал меня к себе, хоть я и сопротивлялась первые секунды, не понимая, как мне нужно его присутствие.
– Я несу ответственность не только за тебя, но и за всех их, – прошептал он, поглаживая мое предплечье. – Лому и Коду нужно хотя бы несколько дней передышки. Знаешь, будни охотников не всегда такие насыщенные, как было у нас последние дни. Чаще всего мы месяцами бездельничаем, изредка высовываясь из логова. Я хотел дать тебе немного времени на принятие. Мне кажется, эта стадия дается совсем нелегко.
Я мотнула головой, соглашаясь.
– Я все еще просыпаюсь и первым делом думаю, что ты мне приснился. А потом вижу тебя рядом и…
Юла не стал просить, чтобы я продолжила. А мне все равно захотелось сказать то, что на уме.
– И чувствую облегчение.
Он немного отпустил и с удивлением посмотрел мне в глаза.
– Похоже на признание того, что я нужен тебе.
– Только для того, чтобы найти ответы, – поправила я его. Из чистой вредности, конечно же. – Я тебя использую в самых корыстных целях. И для секса, конечно.
– Конечно, – повторил он так, будто вовсе не поверил.
Мы смотрели друг на друга с вызовом и насмешкой еще какое-то время. Наша игра «Скажи правду» приняла неожиданный поворот, потому что теперь приходилось откровенно привирать, чтобы звучало как правда.
– Ты положила носки?
– Три пары, – охотно ответила я.
