— Видите что-нибудь знакомое? — спросил пилот.
Суворов беспомощно покачал головой.
— Дорога, с которой я свернул, может быть где угодно.
— В каком направлении вы ехали, когда выбрались на шоссе?
— Я сделал левый поворот, так что, должно быть, ехал с юга.
— Эта местность называется Уодмалоу-Айленд. Я буду летать кругами. Скажете, если что-нибудь узнаете.
Прошел час. Потом два. Картина внизу превратилась в лабиринт ручьев и маленьких рек, вьющихся по низинам между болот. С воздуха все дороги казались одинаковыми.
Тонкие ленты красновато-коричневых грунтовых или разбитых асфальтовых дорог казались линиями на ладони. Шло время, Суворов все больше запутывался, и пилот потерял терпение.
— Придется прервать поиски, — сказал он, — иначе мне не хватит горючего до Саванны.
— Саванна в штате Джорджия, — сказал Суворов, словно отвечал на уроке.
Пилот улыбнулся.
— Точно.
— Оттуда мы отправимся в Советский Союз?
— Нет, только заправимся.
И пилот замолчал.
Суворов понял, что ничего разведать не удастся, поэтому снова принялся разглядывать местность.
Неожиданно он взволнованно показал на что-то над панелью управления.
— Вон там! — крикнул он, перекрывая гул двигателя. — Небольшой перекресток слева.
— Узнаете?
— Думаю, да. Опуститесь пониже. Хочу прочесть вывеску над полуразвалившимся зданием на углу.
Пилот послушно опустил вертолет, и тот повис в тридцати футах над перекрестком.
— Это вам нужно? — спросил он.
— „Гловер Калпеппер: бензин и бакалея“. Мы близко, — сказал Суворов. — Летите над дорогой, которая ведет к реке на севере.
— Это внутренний водный путь.
— Канал?
— Мелкий канал, который позволяет проплыть по воде в глубине материка от североатлантических штатов до Флориды и Мексиканского залива. Используется преимущественно яхтами и буксирами.
Вертолет летел над вершинами деревьев, ветки качались от ветра, поднятого лопастями. Неожиданно у болотистых берегов ручья дорога кончилась. Суворов смотрел через лобовое стекло.
— Лаборатория должна быть где-то здесь.
— Я ничего не вижу, — сказал пилот, наклоняя машину и всматриваясь в местность.
— Посадите его! — нервно потребовал Суворов. — Вон там, в трехстах метрах от дороги, на поляне.
Пилот кивнул и мягко коснулся посадочными салазками зеленой травы, подняв облако прелых листьев. Он отключил двигатель и, хотя лопасти еще не перестали вращаться, открыл дверцу. Суворов выскочил и через подлесок побежал к дороге. Через несколько минут лихорадочных поисков он посмотрел на берег ручья и раздраженно огляделся.
— В чем дело? — спросил подошедший пилот.
— Здесь его нет, — ошеломленно сказал Суворов. — Склад с лифтом, который съезжает в лабораторию. Он исчез.
— Здание не может исчезнуть за шесть часов, — сказал пилот. Он начинал скучать. — Должно быть, не та дорога.
— Нет, нет, дорога та самая.
— Я вижу только деревья и болото. — Пилот помедлил и добавил: — Ну, еще старый дебаркадер по ту сторону ручья.
— Корабль! — сказал Суворов, словно его озарило. — Это был корабль!
Пилот посмотрел в мутную воду ручья.
— Здесь глубина всего три-четыре фута. Невозможно по воде провести сюда здание размером со склад, да еще с лифтом.
Суворов удивленно развел руками.
— Надо продолжать поиски.
— Простите, — решительно сказал пилот. — На дальнейшие поиски у нас нет ни времени, ни горючего. Чтобы прибыть на встречу вовремя, мы должны немедленно вылетать.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел назад к вертолету. Суворов медленно побрел за ним, словно в трансе.
Когда вертолет поднялся над деревьями и направился к Саванне, на окне дебаркадера приподнялся занавес из мешковины; старик-китаец смотрел из окна в дорогой бинокль „Селестон 11x80“.
Убедившись, что верно прочел идентификационный номер на фюзеляже вертолета, он положил бинокль, набрал номер на портативном радиотелефоне со скремблером и быстро заговорил по-китайски.
Глава 44
— Минутка найдется, Дэн? — спросил Кертис Майо у Дэна Фосетта, когда тот выходил из машины на небольшой улице близ Белого дома.
— Вы меня поймали на бегу, — ответил Фосетт, не глядя на Майо. — Опаздываю на встречу.
— Снова трудное обсуждение в Ситуационном кабинете?
Фосетт перевел дух. Затем спокойно, насколько позволяли дрожащие пальцы, закрыл дверь машины и взял свой „дипломат“.
— Ничего не хотите сказать? — спросил Майо.
Фосетт пошел к воротам, которые охраняла служба безопасности.
— Я вдаль по ветру стрелу пустил…
— Взвилась, умчалась, и след простыл,[20]— закончил Майо, идя с ним рядом.
— Лонгфелло. Хотите посмотреть мою стрелу?
— Не очень.
— Она приземлится в шестичасовых новостях.
Фосетт сбавил шаг.
— Что вам нужно?
Майо достал из кармана видеокассету и протянул Фосетту.
— Может, захотите посмотреть до эфира.
— Зачем вы это делаете?
— Назовем это профессиональным любопытством.
— Это нечто новое.
Майо улыбнулся.
— Я сказал: просмотрите запись.
— Избавьте меня от трудов. Что на ней?
— Картинки сельской жизни: президент в роли фермера. Только это не президент.
Фосетт повернулся и посмотрел на Майо.
— Чушь!
— Я могу вас процитировать?
— Не умничайте! — рявкнул Фосетт. — Мне не нужно интервью с передергиванием.
— Хорошо, тогда прямой вопрос, — сказал Майо. — Кто изображал президента и вице-президента в Нью-Мексико?
— Никто.
— У меня есть доказательства противного. Достаточные, чтобы дать их в новостях. Я открою рот, и все золотари отсюда до Сиэтла набросятся на Белый дом, как армия муравьев-убийц.
— Попробуйте и получите дюжину яиц в физиономию, когда президент, стоя рядом с вами, как сейчас я, опровергнет ваши домыслы.
— Не получу, если сумею разузнать, что с ним было, пока двойники устраивали этот маскарад на ферме.
