не позволим никому разрушить то, что у нас есть. Это… — говорю я, указывая между нами двумя, — это любовь, которая бывает раз в жизни, и я не собираюсь её упускать.
Она несколько раз моргает, после чего ухмыляется.
— Знаешь? Я поняла, — говорит она.
— Поняла что? — я надеюсь, что она поняла, как много она для меня значит.
— Как кто-то может стать настолько безумно одержимым тобой. Я имею в виду, что ты вроде как находка, полный комплект. Я удивлена, что на свободе находится всего одна сумасшедшая бывшая.
Она думает, что я — полный комплект. Может, мне все-таки стоит отправиться в Tiffany and Co за бриллиантом? Я улыбаюсь при этой мысли, затем до меня доходит остальная часть её речи. Сумасшедшая бывшая на свободе. Подождите, она что, думает, что у меня были какие-то отношения с Кейтлин? Одна мысль об этом заставляет меня содрогнуться от отвращения.
— Солнышко, мы вернемся к той части, где ты считаешь меня полным комплектом, позже. Но позволь мне быть предельно ясным, чтобы не осталось никаких недопониманий. У меня ни в какой момент жизни не было никаких отношений с этой женщиной, кроме профессиональных. Она была моей сотрудницей, вот и всё. Отклонял ли я постоянно её ухаживания и флирт? Да. Было ли когда-нибудь время, когда я подумал, что хочу её трахнуть? Абсолютно нет, никогда.
Единственное, что я хочу сделать с Кейтлин — задушить её к чертовой матери за то, что она угрожала Алиссе.
— Хорошо, я верю тебе, Зак. Теперь давай наслаждаться нашим днем с твоей семьей и моими сумасшедшими друзьями, — говорит она, потянув меня за руку.
Я останавливаю её, притягивая обратно к себе.
— Наши, — говорю я, исправляя её ошибку.
— Наши что? — спрашивает она.
Улыбаясь, я отвечаю ей.
— Нашей семьёй и нашими друзьями, больше нет ни моих, ни твоих, солнышко. Есть только наши.
Наклонившись, она целует меня в губы, прежде чем тихо произнести:
— У нас всегда будет совместное завтра, — она говорит это настолько благоговейно и тихо, что кажется, словно молитва слетает с её губ. Я даже не думаю, что она хотела, чтобы я услышал это, но я услышал.
Наклонившись к её уху, я повторяю ей то же обещание, которое мы говорим друг другу каждый вечер перед сном.
— У нас всегда будет совместное завтра, солнышко. Я обещаю.
Мы сидим в этом винном баре уже полтора часа. Не могу сказать, что я когда-либо бывал в винном баре раньше, но я получаю удовольствие. Мне нравится видеть, как Алисса расслабляется и веселится. С каждой пустой бутылкой вина, оставленной на столе, все становились громче. Я выяснил, что Алисса любит любое сладкое белое вино, и мысленно записываю, что необходимо организовать запас в моем офисе и в пентхаусе.
— О, Лисса, нам нужно идти, нам нужно домой! — восклицает Сара.
Моё тело напрягается, словно, черт возьми, она собирается отвезти Алиссу домой. Я смотрю на Алиссу, на её озорную улыбку.
— О, детка, мне нужно кое-что сделать в моем таунхаусе. Только сейчас вспомнила, — говорит она так, словно это единственное объяснение, которое мне нужно.
— Что тебе нужно сделать? — спрашиваю я, зная, что она слишком пьяна, и если она думает, что я отпущу её куда-нибудь без меня, то она просто чокнутая.
— Эмм… Я эмм… Я должна… ты знаешь… — она смотрит на всех девушек, ожидая, что они ей помогут. Помогут в чем? Что она собирается сделать такого, чего не может мне сказать?
— Я же говорил тебе, он узнает. Ты чертовски безнадежная лгунья, Лисса, — смеется над ней Брэй.
— Узнает что? — резко спрашиваю я Алиссу, которая ерзает на своем месте.
— Ааа, это сюрприз, и я не говорю тебе, поскольку это сюрприз для тебя. Но ты не можешь этого увидеть, так как это Рождественский сюрприз, — она бьет Брэя по руке, затем немедленно встряхивает руку, — чувак, у тебя под рубашкой кирпичи? Черт бы тебя побрал, Брэй, я же просила не говорить.
Поднося её пальцы ко рту, я целую каждый из них как следует.
— Я не говорил ему, Лисса. Я просто знал, что он узнает, и я не могу дождаться, чтобы увидеть его лицо, когда он это сделает, — Брэй ухмыляется ей.
Теперь я действительно заинтригован, каков будет сюрприз, но я не собираюсь портить сюрприз, который она хочет мне преподнести. Я решаю оставить все как есть и отвезти её домой, и даже если мне придется сидеть в машине все время, я все равно буду там достаточно долго, чтобы не испортить её задумку.
Алисса поворачивается к Брэю, на её лице торжествующая улыбка.
— Да, не терпится увидеть выражение его лица, когда он узнает, что ты был со мной в примерочной, когда на мне были только лифчик и трусики… — её рот захлопывается, и до нее доходит, что она только что сказала. Все за столом затихают и смотрят на меня.
Мое тело застыло, плечи напряжены. Я не могу убить своего брата. Я не могу убить своего брата. Я продолжаю повторять мантру в своей голове, вдыхая и выдыхая. Алисса переводит взгляд с Брэя на меня и обратно, пытаясь исправить то, что она только что сказала.
— Ах, детка, это не так как звучало!
— Ты уверена, солнышко? Потому что я только что слышал, как ты сказала, что мой брат был с тобой в раздевалке, пока ты была голой? — спрашиваю я её, мой голос натянут.
— Ох, ради всего святого. Она закричала на весь долбаный магазин леденящим кровь криком. Конечно, я бы ворвался, чтобы посмотреть, что, черт возьми, случилось. И к твоему сведению, — Брэй указывает на меня, — я прикрыл её до того, как кто-то другой увидел, — он кивает головой, словно это все, и я должен быть благодарен, что он был единственным, кто видел мою девушку голой.
— К тому же, я не была голой, на мне было нижнее белье, — добавляет Алисса.
Это не помогает, как она думает. Я не знаю, что и думать, кроме того, что мой брат видел мою девушку голой. Я так чертовски злюсь на себя за то, что меня не было там. За то, что не был рядом, помогая ей, когда она нуждалась в помощи.
Леденящий кровь крик? Брэй сказал, что она издала леденящий кровь крик. Это чуть больше, чем просто испуг, о котором Алисса говорила мне, что испытала, когда подобрала ту фотографию. Черт, я благодарен за предусмотрительность, что отправил Брэя сегодня с девочками. Я
