языке Пушкина, начала она ругать нашу группу товарищей, которая по её словам непристойно вела себя в общественном месте, и мы своим поведением позорили одновременно и Эрмитаж, и МХАТ и заодно Ленинскую библиотеку, перед этими необразованными и разноцветными пожирателями хамбургеров.
Да, мой друг, на враждебной чужбине, оказалась такая милая сердцу интеллигентная старушка, которая в прошлом, проживала на улице Горького, а теперь мучается на чужом континенте при полном отсутствии какой-либо духовности среди навязанных ей бестолковых либеральных ценностей.
— Меня звать баба Валя, а вы откель такие прибыли голуби сизокрылые? — заулыбалась старушка, явно обрадовавшись землякам.
Мы рассказали ей и про секретный челябинский завод, и про государственную тайну, и про Рауля, и про абьюз и ещё много чего. Также Виктор Михайлович, продемонстрировал бабе Вале, коробку с чумазыми котятами и пожаловался на полную зообездуховность местных аборигенов и на их бесконечную жажду наживы.
— Да, здесь есть такое. Звериный оскал капитализма. Ой, какие милые котятки, — баба Валя попросила нас подержать свою клюку, а сама начала тискать и ласкать котообразных в коробке, — айда ко мне. Я у вас их конфискую!
Мы проследовали к дому нашей землячки, помогли ей помыть и накормить бедных котят. Бригадир наш плакал:
— Спасибо вам мамаша, выручили. А то мы прям потеряли веру в человечество и транснациональные корпорации.
— Ой Витюша, не за что благодарить меня. Главное в любой ситуации оставаться человеком, — баба Валя обняла нас, перекрестила на прощание и пожелала быстрее возвращаться на родину.
В тот вечер, мы знатно отметили это дело, а бригадир наш напоследок даже набил морду Раулю. На следующий день мы улетели.
Прошло уже много лет, и каждый раз, когда я иду по подземному переходу и вижу старушек, то я вспоминаю бабу Валю и наши американские приключения.
Вот и сейчас, я не мог пройти мимо, и взял у женщины в переходе, одетой в малиновый пуховик, пушистый комочек домой. Уж очень он похож на тех наших котят породы "Лос — Анджелеская Дворовая".
Жена побурчит немного и успокоится. Знаю, что она тоже любит животных и без всяких дурацких формул Гринберга.
А всё почему?
Да потому менталитет у нас с ними разный!
У них там за океаном любовь измеряется в долларах, а у нас исключительно в котиках!
Элитные простигосподи
Когда моя доченька захотела выбрить себе затылок — я молчал и играл желваками на лице, сидя на кухонном табурете.
Когда она захотела сделать себе татуировку в виде черепашки ниндзя на щиколотке — я был нем как рыба и сурово сжимал в руках гранёный стакан прислушиваясь к собственной тахикардии.
Но когда она захотела сделать себе пирсинг языка, то я не выдержал!
Я открыл хляби небесные в виде информационного потока, которые ниагарским водопадом ниспадали в сторону её маленькой черепной коробочки, где зарождались маленькие проамериканские мысли.
Мне пришлось собрать в кулак всё свое отцовское человеколюбие и отбросить в сторону сказки про рождение деток в капустных листах и натурально предоставить печатные материалы, из которых следует, что моду на прокалывание языка ввели американские простигосподи, дабы заманивать клиентов новой оральной услугой и в конечном итоге, стрясти с них побольше денег в долларовом эквиваленте по нынешнему курсу. В этом была вся суть улицы красных фонарей, зарождение федеральной резервной машины уоллстрит и стремительный рост индекса доуджонса.
Также я объяснил ей, что язык прокалывали только элитные простигосподи, и если ты хочешь, то ты можешь ею стать…
Дочка озадачилась. Спросила про пирсинг в ушах. Я не стал вертеть вола за хвост и отправил её за советом к маме. У последней, есть три серьги в одном ухе и две в другом. Но при этом у неё отсутствует пирсинг в языке, пупке и других интимных частях тела, что говорит о её благонадежности в плане семейного счастья и отсутствия связей с печатные станком Bank of America.
О чём они договорились — я не знаю.
Но уже второй вечер, они вместе, пересматривают фильм "Красотка" с Джулией Робертс и пытаются выяснить есть ли пирсинг на языке у главной героини или нет. Сколько дырок у неё в ушах, и что там с пупком. Элитная она или нет?
А у меня уже, кажется, закончились козыри, и я не знаю, что делать в такой ситуации. Я даже согласен на черепашек ниндзя, сижу сейчас на кухне и чувствую приближение комсомольской старости, в которой нет места нормальным детям и внукам.
В связи с этим обращаюсь к своему будущему зятю: если что, то про пирсинг в языке, я свою дочь предупреждал…
Хот — дог
Для меня, как для молодого комсомольского лидера, было больно узнать в начале 90х, что Союз начал трещать по швам, и что вот — вот всё развалится.
Я словно пьяный шатался от гастронома туда и обратно, наблюдая за разрушением всех моих надежд.
Всё трудящиеся очень радовались наступлению долгожданного капитализма.
Люди, в каждом дворе, били друг другу морды и торжественно поднимали над головами кубок победы американской демократии в жестяной продолговатой банке.
То была заграничная ветчина "Tulip".
Эта красивая и вкусная банка символизировала победу либеральных ценностей над коммунистическими.
Получавшие гуманитарную помощь, через своих детей — двоечников, в местных образовательных учреждениях, родители чувствовали себя победителями.
То была не просто консервированная еда, теперь к бутылкам с бескозыркой, добавлялась вкусная закуска, со вкусом американской независимости.
Вновь образованные кооперативные ларьки, торговали направо и налево долгожданной демократией, перекупив иностранные коробки со жратвой у школьных завхозов.
Я же, свято хранивший свой первый пионерский галстук и некогда уверовавший в социализм, как в бездоказательную догму, никак не мог успокоиться от того, что видел вокруг. От всего происходящего меня откровенно тошнило.
Решив, что это всё столичные дела, и в наших регионах ещё сильна вера в идеалы социализма, я рванул в Иркутск, к родной тётке. А Москва что? поколбасит её немного и всё вернётся на круги своя.
Весь плацкартный вагон, как пружина, был напряжён до безобразия. Пассажиры, с гнилыми зубами, бесконечно много курили в тамбуре, новые иностранные сигареты Магна в мягкой пачке, щёлкали языками и все, как один заявляли:
— О, да господа! Это действительно отличный АМЕРИКАН БЛЕНД и чувствуешь прям себя настоящим лордом или сэром.
Все чмокали языками, и никто из них уже не вспоминал вечных Ленинских заветов и полезных наставлений.
Я, же лёжа на верхней плацкартной полке, одиноко пожирал бутерброд с несвежей докторской колбасой и размышлял:
— А
