Однако неприятный писк не сдавал позиций, усиливаясь с каждой секундой, а вскоре к нему добавилось легкое постукивание. Вместе с этим рассеивалась блаженная пустота, и помимо слуха постепенно стали включаться другие органы чувств. Теперь я ощущала вибрации воздуха, холодившие кожу, а нос улавливал запах каких-то лекарств и, кажется, хлорки. Затем я начала чувствовать свое тело в пространстве, понимая, что лежу на чем-то в меру жестком. Хотела сделать вдох поглубже, но вместе с ним из груди вырвался тихий стон.
– Ох ты, батюшки! Очнулась! – тут же раздалось испуганное рядом, а потом что-то с грохотом ударилось о пол.
Пора было открывать глаза, чтобы уяснить полную картину, но это оказалось не так уж просто. Потребовалось некоторое усилие, чтобы разлепить веки, а после, сощурившись, взглянуть на свет. Который, правда, от меня сразу заслонила некая объемная фигура.
– Очнулась, милая, – радостно повторила она, наклоняясь ко мне поближе.
Теперь я смогла разглядеть круглое женское лицо, на котором горела счастливая улыбка.
«Вы кто?» – хотела спросить я, но горло было настолько пересохшим, что вновь смогла издать лишь неопределенный хрип.
– Сейчас, милая, доктора позову! – продолжала незнакомка. – Ох, как же все обрадуются-то! – она всплеснула руками и, несмотря на внушительную полноту, прытко куда-то помчалась.
Я же попыталась приподнять голову и осмотреться.
Быстро стало понятно, что находилась я явно в больничной палате, однако не той, где меня вводила в кому Лена. Значит, я уже в другом мире, хоть и снова в больнице. Слева отыскался источник раздражавшего писка – кардиомонитор, а чуть вдалеке от койки заметила ведро и валяющуюся на полу швабру. Вот тебе и виновница непонятного стука. А женщина, которую я напугала своим пробуждением, по-видимому, была уборщицей или санитаркой.
Когда немного прояснилась голова, а тело обрело чувствительность, вместе с этим начал проявляться и определенный дискомфорт. Например, кислородная маска, которая давила на лицо. Или с десяток непонятных проводков и трубочек, прикрепленных к запястью и локтевым сгибам и мешающих сделать лишнее движение. Горло же по-прежнему саднило от сухости, а во рту словно образовалась пустыня Сахара.
– Очнулась! – вновь раздался радостный крик, однако теперь он исходил от миловидной пожилой женщины в форме медсестры.
– Я ж говорила! – из-за ее плеча выглянула грузная санитарка.
– Ну как вы себя чувствуете?– подскочила ко мне медсестра, источая самую искреннюю улыбку.
– Пить…– наконец удалось мне выдавить из себя.
– Конечно, – кивнула женщина и повернулась к своей спутнице: – Клавдия Михайловна, будьте добры, принесите водички…
– Вы не волнуйтесь, – продолжила она, обращаясь уже ко мне. – Доктор вот-вот подойдет… Просто заведующий вызвал всех на внеплановую летучку… А я старшая медсестра, так что пригляжу пока за вами…
Объявилась Клавдия Михайловна с водой в пластиковом стаканчике.
– Давайте я вам помогу, – медсестра сняла с меня маску, а санитарка поднесла к губам стаканчик. – Только пьем понемножечку… Маленькими глотками… А то за столько недель комы организм мог разлениться…
Но я не смогла сдержаться и сделала несколько жадных глотков, на что желудок среагировал сильным спазмом. Рвотный позыв хоть и удалось подавить, но, поперхнувшись, раскашлялась.
– Ничего страшного, – ласково проговорила медсестра. – Организму потребуется время, чтобы вновь начать нормально функционировать… Клавдия Михайловна, – она снова обратилась к санитарке. – Вы пока идите уберите в других палатах, а сюда вернетесь позже…
– Ладно, – та явно не хотела уходить, поэтому собирала свои ведра-швабры нарочито медленно.
– Помните, как вас зовут? – поинтересовалась медсестра, когда та наконец покинула палату.
– Катя… Екатерина… – вода немного смочила слизистую горла, поэтому говорить стало заметно легче.
– А сколько вам лет, помните?..
– Двадцать пять…
– А что с вами произошло, помните?
Я отрицательно мотнула головой.
– А что со мной произошло? – спросила потом медсестру.
– Больше трех недель назад вы попали под машину, – мягко ответила она. – Как рассказала ваша подруга, у вас было какое-то эмоциональное потрясение, и, наверное, поэтому вы не заметили, как вышли на проезжую часть, в то время как горел красный свет…
Авария, пешеходный переход, красный свет… Все это так похоже на события в моем настоящем мире. Впрочем, в первой параллели, где я очутилась, тоже было много совпадений, поэтому рано делать выводы.
Но как бы хотелось, чтобы все-таки это оказалось моим домом…
– Автомобиль успел вовремя остановиться, поэтому у вас не было серьезных повреждений, даже сотрясения мозга… – между тем продолжала говорить медсестра. – Однако вы потеряли сознание и так и не смогли в него вернуться. Это было странно, поскольку все показатели были в норме… Вас взялся обследовать Илья Викторович, один из наших лучших врачей, но причина комы так и не обнаружилась… Вы знаете, он за вас так переживал, как ни об одном другом пациенте, – она улыбнулась, – приглашал к вам врачей из других отделений… А когда вас захотело забрать к себе отделение нейрохирургии, не разрешил. Сказал, что сам будет следить за вашим состоянием. Так все три с лишним недели от вас почти не отходил, чуть свободная минута – сразу к вам. Мы уже начали думать, что она в вас влюбился…
С каждым словом медсестры мое сердце билось все чаще и чаще, а в груди распускался цветок надежды: неужели это мой Илья? Неужели я снова с ним встречусь?..
– Глядя на него, мы тоже стали за вас переживать, – женщина заулыбалась еще больше. – Всем отделением ждали, когда вы очнетесь… Знаете, как мы вас называли? «Наша спящая красавица».
– Марина Сергеевна… – прочитав на бейдже имя, обратилась я к медсестре, но затем на мгновение запнулась, и только после осторожно поинтересовалась: – А какой он, ваш Илья Викторович?
– Он замечательный! И врач от Бога, хоть и молодой…– ловко ушла от ответа она.
В этот момент в палату заглянула все та же санитарка и быстро сообщила:
– Викторович идет…
– А вот и доктор освободился, – радостно хлопнула в ладоши Марина Сергеевна и воззрилась на дверь.
Я, замерев в нестерпимом ожидании, устремила свой взгляд туда же.
Мое сердце разочаровано ухнуло вниз, едва на пороге палаты появился абсолютно незнакомый мне молодой мужчина. Среднего роста и крепкого телосложения, этот жгучий брюнет с короткой бородкой и маслеными карими глазами никак не походил на моего Илью.
– Неужто наша спящая красавица наконец-то проснулась? – весело протянул он зычным голосом.
– Как видите, – в том же тоне ответила ему старшая медсестра. – И чувствует себя, вроде, вполне неплохо… Нет ни нарушений речи, ни явно выраженной амнезии…
