к ремонту. А новые так и не стали делать.
Обращение уже было на исходе, когда я создал новое. На этот раз постарался вложить в него как можно больше энергии. И через мгновение снег ударил меня. Ударил с такой силой, что казалось ещё немного и меня просто разорвёт на части. Казалось, что острые льдинки сдирают с меня кожу. Что снег, замораживает меня, пытаясь сделать частью себя.
Я держался только за счёт обращения. Даже не представляю, что стало с Таркиным и старейшиной Йорго. Настоящим старейшиной, а не тем существом, что прикидывалось им.
Понятия не имею, сколько времени прошло, когда лавина прекратилась, а вместе с ней исчез и туман. В лицо ударили яркие солнечные лучи и я едва не разжал руки, когда понял, что держусь лишь благодаря, окутавшим меня побегам скальника. В десяти шагах сверху висел Таркин, также окутанный десятками побегов. Парень был жив, но находился без сознания. Да и выглядел он паршиво. Был весь в крови, а с головы свисал кусок волос, оторванный прямо с кожей.
А вот старейшины Йорго нигде не было видно. И тут всё было понятно. В десятке шагов под нами верёвка была оборвана. Из Клыка торчали лишь голые клинья.
Старейшине я уже не смогу помочь, а вот Таркину и самому себе вполне. Попробовал создать обращение, но ничего не вышло, источник был практически пуст. Как я ещё не потерял сознание от перенапряжения, было непонятно. Но это и неважно.
Собрал все оставшиеся силы и полез к Таркину. Его грудь мерно поднималась в такт дыхания. Имелось много мелких царапин и рана на голове. Но это точно было не смертельно. Пока парня опутывали побеги скальника, необходимо было избавиться от висевшего куска кожи. Уже можно было не осторожничать, и я взялся за побеги скальника. Только благодаря этому удалось срезать оторванную плоть. В этот момент парень дёрнулся и я испугался, что он сейчас упадёт. Приготовился принимать на себя тяжесть второго тела, но всё обошлось. Удерживающие его побеги справились.
У меня оставалось совсем мало верёвки, но её вполне хватило, чтобы обмотать тело парня, а второй конец закрепить на клин. Теперь он точно не упадёт. Можно было и мне немного отдохнуть. Попытаться понять, что произошло?
Что это был за голос? И о каком повелителе он говорил? Могу поклясться, что перед самым сходом лавины, перед тем, как настоящий старейшина Йорго крикнул нам держаться как можно крепче были слышны хрипы и звуки борьбы. Похоже, что старейшина с кем-то сражался.
Только кто может появиться на отвесной скале? Что за существо способно здесь передвигаться? Даже насекомые не лезли на Клык. И птицы держались от него стороной.
Вновь ощутил, что знак семени скальника на руке начал нагреваться. Но я не понимал, что это значит. Оставалось только попробовать заглянуть во внутренний мир и спросить Ска об этом напрямую. Таркин всё ещё находился без сознания, а вокруг нас не было никого видно. Ненадолго я точно могу заглянуть в себя. Только сперва необходимо хорошо закрепиться.
Кошки воткнулись на всю длину шипов и даже использовали дополнительные возможности. Но на этом я не собирался останавливаться. Оставшаяся у нас верёвка была израсходована для удержания Таркина, мне же оставались только побеги скальника.
Стоило только коснуться свежей зелени, и она словно ожила. Побеги сами потянулись ко мне и стали плотно обхватывать талию, ноги и руки. Теперь я не мог упасть, даже если сам этого захочу. Малыш Ска помогал мне. Я чувствовал его присутствие в каждом из побегов, что держали меня.
Закрыл глаза и через пару вдохов уже любовался исполином, раскинувшим свои ветви едва ли не на половину видимого мне пространства. Даже солнце уже не слепило, как раньше, с трудом пробиваясь сквозь густую крону.
— Ур-рурарш. — задумчиво произнёс Ска, неизменно сидевший на ветке.
Он выглядел как-то странно. Невероятно уставшим. Словно человек весь день, отработавший на самой тяжёлой работе в поселении. Плечи осунулись, руки свисали плетьми и даже угольки глаз светили очень устало.
Малышу тяжело далась помощь нам. Но он и не думал жаловаться. Даже улыбнулся, увидев меня.
— Это ты помог нам? — для чего-то спросил я, хотя уже прекрасно знал ответ.
Вновь малыш рисковал собой, чтобы помочь мне. И сейчас я не мог допустить, чтобы он полностью исчерпал себя. В прошлый раз произошло чудо и Ска не только появился в моём внутреннем мире, но и смог здесь обосноваться. Смог сделать меня сильнее и помогать в критических ситуациях.
Недолго думая, я полез на исполина. После твёрдой породы Клыка кора казалась невероятно мягкой и податливой, а залезать по ней было настоящее удовольствие. Мне потребовалось всего несколько вдохов, чтобы оказаться на ветке, на которой сидел изнеможённый малыш. Рядом со мной он выглядел словно ребёнок. Хотя он и был им. Маленьким и беззащитным ребёнком. Я был единственным, кто мог защитить малыша.
И уже знал, как это сделать. Рядом с нами возникла проекция тигра и, взмахнув когтистой лапой, она исчезла. Сделав то, для чего я её создавал. Три глубоких царапины на ладони стали быстро наполняться кровью.
Во время тренировок с тигром я выяснил, что даже в своём внутреннем мире могу испытывать боль. У меня идёт кровь, и появляются повреждения. Но в реальный мир они не переносятся. Да и не могу я здесь умереть, какими бы серьёзным ни были повреждения. Со временем исцелялось абсолютно всё. Сильные раны заживали в десятки раз быстрее, чем в реальности, а небольшие повреждения затягивались буквально на глазах.
Вот и сейчас я спешил, пока раны не закрылись. Поднёс ладонь к лицу малыша и погладил его по голове, коснувшись молодых листьев скальника. Ска попытался отвернуться. Он больше не хотел поглощать мою кровь, но сейчас это был единственный способ, чтобы помочь ему. Не дать зачахнуть и исчезнуть.
— Не противься, я хочу тебе помочь. Другого способа просто нет. Можешь не переживать, здесь со мной ничего не случится, даже если я отдам тебе всю кровь. Это мой внутренний мир и я просто не могу здесь умереть. Мне не позволит этого сделать солнце.
— Уррурр.
— А вот тебе необходимо восстановиться. Я уже один раз потерял тебя и не хочу этого повторять.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Ска припал к моей ладони и начал быстро поглощать кровь. Я чувствовал, как раны уже начинают затягиваться, но малыш не позволил им этого сделать. Начинала накатывать слабость, но не больше.
По мере того как малыш пил кровь, он начинал
