Еще в 1840-х годах профессор Рейни установил, что температура тела падает после смерти, что соответствует закону охлаждения Ньютона. Так как тело примерно цилиндрической формы, то предполагается, что и охлаждаться оно будет так же, как и цилиндр.
В последующие годы проводились и другие исследования в попытке определить факторы, влияющие на охлаждение тела, чтобы, измерив температуру сразу после обнаружения тела, можно было определить время смерти. В конце концов сообщество судмедэкспертов согласилось использовать один алгоритм, но в нем имелась большая погрешность и множество переменных, которые необходимо было принимать во внимание. Это не точная наука. Некоторые из нас предоставляют команде точное время смерти, другие же настаивают на том, что время стоит рассматривать как приблизительное. Все, что я могу сказать в такие моменты: «Вероятно, жертва умерла днем во вторник, а не в среду». Мне кажется, что такие показания сильно помогают следствию, однако полиция обычно на это восклицает: «Но, док, выходит, что его мог убить кто-то другой, у нашего подозреваемого есть алиби на вторник!». Вот именно!
За последние годы точные показания относительно времени смерти дискредитировали себя в суде, и правы были те из нас, кто опасался давать точные данные. Профессор Бернард Найт, бывало, говорил: «Если вы знаете, когда человека в последний раз видели живым, и знаете, когда его нашли мертвым, умер он где-то в промежутке». Мудрые слова. Когда я учу студентов, полицейских или других экспертов, причастных к расследованию, то даю простое как мир правило: возьмите руку или ногу жертвы и проверьте, насколько тело теплое или холодное под одеждой. Если теплое и гибкое, человек умер в течение последних пары часов; если конечности окоченели, но тело еще теплое, жертва умерла несколько часов назад; а если руки и ноги окоченели, а тело холодное, смерть случилась от 12 до 24 часов назад. Это лишь примерная схема, но, предоставляя временные рамки, особенно когда речь идет о потенциальном убийстве, она помогает команде, расследующей преступление, искать того, кто понесет ответственность за содеянное. Где вы были с восьми до десяти вечера? Где были во вторник утром?
Ни одна из «телесных» улик не помогла нам определить давность наступления смерти, учитывая большой промежуток времени между убийством и обнаружением тела. Что еще могло нам помочь сузить интервал?
Что ж, в подобных ситуациях любые подсказки с места преступления и прочие свидетельства могут пригодиться. Газета с датой, стопка писем из почтового ящика, даже анализ содержимого желудка на предмет того, чем жертва питалась в последний раз. Любая деталь может помочь, даже если всего лишь узнать расписание человека: когда он в последний раз забегал за газетой или сигаретами по пути на автобусную остановку? Когда в последний раз девушка была на работе? Полиция понимает важность свидетельских показаний и опрашивает любого, с кем жертва обычно общалась, чтобы установить временную цепь событий.
Как-то раз в полицию позвонила пожилая женщина: она беспокоилась насчет того, что почти неделю ничего не слышала от сестры – и это было странно. Выяснилось, что каждый вторник вечером та звонила, а прошлым вечером звонка не было. Сестра редко выходила из дома и за последние 20 лет ни разу не пропустила время звонка. Полиция расспросила женщину, какой ей показалась сестра во время последнего звонка: не жаловалась ли на плохое самочувствие, не говорила ли, что падала в последнее время? Женщина объяснила полиции, что, если честно, даже не разговаривала с сестрой, им нечего было сказать друг другу. Тогда зачем тратить время полиции из-за пропущенного звонка? Но женщина рассказала, что обычно звонила сестре, ждала три гудка и клала трубку, затем сестра делала то же самое. Если случались неприятности, они все же могли поговорить и сделать это даже не во вторник. Она сказала, что в тот день звонила несколько раз и теперь волновалась за сестру: сама она жила в Англии, а сестра в Шотландии, и просто заскочить проверить ее она не могла. Полиция пообещала связаться с отделением в Шотландии и попросить кого-нибудь зайти к ее сестре – они держали в уме худший вариант, так как обеим женщинам было за восемьдесят.
Прибыв на место, шотландская полиция обнаружила дверь в дом женщины незапертой. На дворе стояло позднее утро, а занавески все еще были задернуты, и сам дом казался мрачным, хоть и в идеальном состоянии. Не было никаких свидетельств проникновения, но и женщины дома тоже не обнаружилось. В спальне убрано, одежда аккуратно сложена на стуле, кровать застелена. Только когда распахнули занавески и комнату заполнил свет, стало понятно, что под одеялом кто-то есть. Одеяло аккуратно сдвинули и увидели пропавшую сестру. Она была мертва, на ее лице лежала подушка, ноги выпрямлены, а руки сложены на груди, словно кто-то положил ее так после смерти. Однако это не самая шокирующая находка: в углу комнаты, спрятавшись в темноте, скрючившись, кто-то сидел.
Это был сын жертвы, он тихо плакал; полиция решила, что он совсем обезумел, обнаружив тело матери, и из уважения к ней укрыл ее одеялом. К тому моменту, как я приехала, его увели, но мне достаточно было всего лишь взглянуть на тело, чтобы точно сказать: ее задушили. Вот еще одна история о семейных конфликтах: сын убил собственную мать. Он страдал психическим заболеванием, его брак развалился, он жил с матерью, очень требовательной, особенно в отношении своего дома, – это и стало последней каплей. К счастью, сестра жертвы, благодаря своеобразному ритуалу, помогла раскрыть дело раньше, чем о нем стало бы известно.
В отличие от пожилых сестер, у молодой задушенной проститутки не было привычного распорядка дня, жила она довольно хаотично, но полиция все же нашла свидетеля, который утверждал, что видел погибшую на главной улице – она ела булочку с кокосовым кремом, главный деликатес Глазго. Этот свидетель последний видел ее живой.
Обычно в ходе вскрытия образец содержимого желудка сохраняется, если считается, что это поможет определить время смерти или восстановить порядок последних перемещений жертвы: может, она останавливалась у фургона с бургерами или ела вечером кебаб.
На этот раз содержимое желудка было достаточно хорошо переварено, и я засомневалась, что смогу в нем разглядеть кусочки кокоса, поэтому пришло время звать нужного специалиста по определению растений, фруктов и овощей. Нет, не местного садовода, а ботаника.
В то время наш офис располагался в недрах университета Глазго, который буквально кишел различными специалистами мирового уровня. Я сверилась с картой университетского городка и с банкой наперевес отправилась искать кого-нибудь в ботаническом департаменте, кто захотел бы помочь нам в расследовании. Всегда в деле есть кто-то вроде меня, кому не терпится его раскрыть, и поэтому я порой не думаю о последствиях, например, что специалистам придется давать показания в суде. Я объяснила ботаникам, что смерть молодой женщины пока квалифицируется как насильственная, а содержимое ее желудка может быть полезным следствию. Но я намеренно не сказала о съеденной булочке с кокосом. Оставила банку, ушла и принялась ждать.
Через пару дней мне позвонили: «В содержимом желудка мы нашли обычную смесь хорошо переваренных овощей и мяса, но есть и кое-что необычное, и оно похоже на кокос!». Вот за что я люблю специалистов. Показания очевидца подтвердились, мы установили временные рамки убийства, и теперь полиция могла делать то, что умеет лучше всего: искать преступника.
