– Сука! Тварь! Мразь! – надрывался Андре, захлёбываясь злостью и слюнями. – Вы не имеете права! Я знаю, я знаю!
Рукавица бросил мнимому собеседнику: «Подожди» и повернулся к задержанному.
– Всё кончено. Её уже не спасти. А ты ещё можешь пойти по… не такой тяжёлой статье. Говори. Это лучшее, что можно сделать в данной ситуации. И да, я позволю вам увидеться и так и быть признаюсь в своём обмане. В чувствах ты выйдешь сухим.
Андре молча взирал на мобильный, нервируя и выводя из терпения.
Рукавица не мог терпеть подвешенного состояния и вернулся к «разговору».
– Готова сдать? Злится на него? Как соучастники? Почему бы и нет? Нам какое дело?
– Хорошо, хорошо! – сорвался на тонкую ноту Андре. – Я всё расскажу! Я жить хочу! Я свободы хочу!
– А как же любовь? – участливо поинтересовался Рукавица.
– На хуй эту любовь. Она меня предала. Все бабы одинаковы. Только трахать их можно. Для другого не нужны.
Андре закрыл глаза, сжал кулаки.
Владимир Андреевич вздохнул с облегчением. Мнимым.
Его игра не прошла зря. Но столько грязи из собственного рта он давно не выпускал. Не нравилось ему лгать, играть на чувствах. Ставить эмоциональные опыты.
Но видеть мёртвыми несчастных женщин, вроде Маши Гольцевой нравилось ещё меньше. Доигрывая роль, он «сбросил» вызов, а затем снова включил диктофон.
– Давай, Андре, начинай.
Андре выдавил что-то нечленораздельное. А следующие полчаса говорил приглушённо, не скрывая боли, неприязни. Надежды.
Он надеялся на помощь следователя, но тот обломал его, как только получил нужную информацию.
Прежде всего Александра вернулась в кабинет. Допросная подождёт, мысли нет. Она почти не сомневалась, Рукавица справится с задачей. Андре расколется, возможно, не сразу и скорее всего под натиском, но он сдаст настоящего убийцу. Или… настоящую, если предположить, что это Чурина. С одной стороны, слишком многое было странно. С другой, слишком многое вставало на свои места, если рассматривать такую версию. К тому же Виталина во время короткого разговора с Александрой нервничала, а интуиция детектива в ту же самую минуту оглушительно кричала.
«Виталина, здравствуйте. Скажите, а как правильно звучит ваша фамилия? Чурина или быть может по-другому?»
«Я… не понимаю, о чём вы, детектив. Я Чурина».
«Или стали ею».
«Ч-что?»
«Не берите в голову. Это так, размышления. Андре передаёт вам привет».
«Не-не знаю никакого Андре. Извините, лифт пришёл. Мне пора».
И теперь Александра должна была разобраться. Расставить всё по полочкам, найти каждому факту свою нишу. Только так она могла добраться до истины.
Взяла цветные ручки и стопку листов.
Поскольку после Андре вопросов стало лишь больше, правда и догадки посыпались как из рога изобилия, детектив решила перепроверить информацию о задержанном, попутно записывая имена всех участников событий. Созвонилась с одним из бывших коллег, запросила доступ в главный компьютер. Получила отказ. Но за помощь в старом деле, которое едва не повисло, ей всё же достали нужную информацию.
Всё подтвердилось. Андре оказался отменным программистом, в чьём деле не раз и не два мелькали взломы очень серьёзных организаций. Однако, его деятельность этим начиналась и тем же заканчивалась, никак не объясняя чистку биографии Чуриной.
Селивёрстова аккуратно и задумчиво вывела коричневым цветом:
Кто же тогда её подчистил? И чистил ли?
Вспышка.
Андрей! Снежана говорила о неком друге из полиции, не об Андре! Точно! Почему бы в деле не фигурировать ещё одному участнику?
Улыбнулась, чувствуя прилив сил, энергии. Предвкушая разгадку.
Виталина не призналась в убийствах, но её реакция, неоднозначная, на фамилию явственно показала нервозность. Возможно, была и другая причина. Возможно…
Я должна разобраться. Мне следует вернуться в начало. К смерти Ангелины.
Сердце неприятно сжалось от чувства сожаления. Какой бы стервой ни была одноклассница, она не заслуживала смерти.
Итак, Чурина нашла Ангелину. Надо узнать не видели ли её до этого соседи. Она же дала первой показания. Не удивилась новости о татуировке, но не сразу вспомнила о тату мастере. Решила сделать его козлом отпущения потом?
Играла.
Она же рассказала о психопате Мише. Дала наводку? Сообщила о присланной ей руне. Была ли руна?
Александра взяла чёрную ручку – цвет, который сейчас ассоциировался с манипуляцией. Написала.
Чурина предположила о существовании маньяка. Предположила ли? Или ввела в заблуждение, понимая, как легко поверить в такую версию? И версия-то подходила. Ужин, свечи, коробка в форме сердца. Сплошная романтика… И руны, этакий обязательный атрибут любого маньяка. Метка, присущая мужскому полу. Реже, женскому.
Перечитала, не веря своим же записям.
Неужели, всё было подстроено? Кто ты, Чурина? Ты совсем не проста и далеко не столь безобидна, как я думала. В этом похоже и заключалась моя главная ошибка.
Детектив ненавидела ошибаться. В её практике такое случалось не часто, и поэтому чувство, полыхнувшее в груди, показалось чужим, неправильным. Но именно оно помогло держать себя в руках и действовать.
Новый лист.
Если это она, я должна всё понять. Лишь так я смогу спасти следующую жертву.
Главную.
У психов всегда есть главная жертва.
И всё же? Виталина умело вела меня по нужному ей сценарию, или это игра Андре, или Андрея, а Чурина жертва? Хотелось бы так считать, всё-таки Виталина…
Приходилось признать, что Чурина вызывала противоречивые и странные эмоции, однако среди них были и те, что вызывали симпатию. Они ведь были так похожи. Обе по-особому воспринимали цвет. Нестандартно мыслили. Обе…
Играли по-крупному.
Только сейчас Александра осознала, насколько изощрённей ум Чуриной, или кем она там является, если догадка верна.
Стало неприятно.
Пальцы схватились за ручку цвета крови. Большие буквы разместились ровно по середине листа:
ВИТАЛИНА РЕШИЛА ПОКАЗАТЬ СВОЁ ПРЕВОСХОДСТВО, НО НЕ ТУ ВЗЯЛА В СОПЕРНИЦЫ. Я УМНЕЕ.
У детектива было право так думать, и лист продолжил заполняться новыми предположениями.
Андре не отверг имени Виталина, но противился звучанию фамилии. Не подсказка ли это о том, что я на верном пути? Могла ли Чурина сменить фамилию? Её биография проверялась, но… Андре программист, Андрей полицейский. Вместе они могли «написать правильную» биографию и вбить в нужную базу. И тогда, тогда…
