К тому же в этом городе есть человек, которого я подозреваю в первую очередь. И я охуеть как боюсь сейчас, что Лера может оказаться где-то поблизости от него.
— Я проверю, без проблем, — на том конце провода слышу растерянный голос Огнева. — Только объясни, пожалуйста, какого хера происходит.
Через трубку слышу, как Руслан заводит мотор машины. Это хорошо, значит уже выезжает.
— Лера вспомнила, что я её забрать хотел ещё до аварии. Она мне звонила. Рыдала в трубку. Она не помнит, что Миронов ей не отец. Только то, что я угрожал ему.
— Блять, Костя, а я предупреждал тебя, что это всё плохо кончится! — рявкает, разрывая мне динамик. — Надо было сразу ей рассказать! Сам знаешь, куда благими намерениями тропинка устлана! Пожалел девчонке психику?! Молодец!
— Не ори! — тру виски свободной от руля рукой, лихорадочно соображая, что делать дальше. — Просто съезди в универ. Отзвонись мне потом.
Бросаю трубку и гоню джип к нашему дому. Она могла отправиться туда, чтобы собрать вещи. Может, мне повезёт, и я её перехвачу.
По дороге снова и снова набираю Лерин номер, но телефон выключен. Блять… Отчаяние бьёт мне в печёнку и обгладывает кости как голодная собака. Я найду её любой ценой, чего бы мне это ни стоило. Переверну весь город, если надо, но найду и верну домой.
Не могу её отпустить. Особенно после того, как сегодня по телефону она сказала, что любит меня.
Даже теперь, когда считает, что я завалил её папашу, всё равно говорит это слово не в прошедшем времени. Эта мысль горит в моей груди как долбанный факел. Она моя, и я её верну.
Доезжаю до дома и, бросив машину возле забора, залетаю внутрь, быстро проходясь по всем комнатам. Леры здесь нет и, судя по всему, не было, потому что её вещи на месте.
В этот же момент звонит мой телефон, и я хватаю трубку тут же, увидев на экране номер Огнева.
— В универе её нет, — выдавливает с отдышкой. — Она вообще на пару не ходила. Я студентов порасспрашивал. Она мялась возле крыльца, потом на автобус села и свалила куда-то.
— Какой автобус?
— Блять, я что по-твоему всезнающий? — рявкает, срываясь. — Двадцать седьмая маршрутка.
Эта маршрутка идёт к заводу. Блять, всё-таки она к нему поехала…
***
Бросаю трубку и лечу к заводу как ошпареный. Благо ехать недалеко, потому что мои нервные клетки вот-вот перемелет в фарш.
Осипов был первым подозреваемым в моём списке. Именно поэтому я оставил его во главе завода. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
Мне с самого начала не давало покоя, что этот ушлёпок слишком ушлый. Его подписи стояли на всех договорах. Миронов полностью отдал управление в его руки. Осипов рулил всеми проектами, в том числе и теми, которые в итоге привели завод к долговой яме.
Прямых доказательств у меня не было, но я ждал, что Осипов даст где-то осечку. Специально поставил его во главе правления, чтобы он расслабился, и параллельно отрабатывал других подозреваемых. По этой же причине замял дело с ментами, чтобы они не подняли кипишь, и убийца не скрылся. По официальной версии, Миронов потерял управление, и машина слетела с трассы в следствии несчастного случая. Никакой чёрный джип нигде не упоминается.
Я сам найду убийцу. Своими методами. И сам накажу.
Доехав до завода, сразу иду к кабинету Осипова. Сердце грохочет так, что у меня вот-вот рёбра треснут.
Мне надо будет что-то говорить Лере. Как-то объяснить всю ситуацию. А я не знаю как. Даже сейчас я понимаю, что нихера не хочу ей рассказывать. Потому что до усрачки боюсь того, как правда может отразиться на её психике.
Врач сказал, что её амнезия — это защитная реакция организма на пережитый стресс. Если даже её собственный мозг решил, что ему нужно избавиться от этого дерьма, чтобы уцелеть, то это, блять, о чём-то говорит.
И в тоже время я понимаю, что если не расскажу ей правду про ублюдка-Миронова, она никогда меня не простит.
Никогда в жизни я не чувствовал себя таким растерянным…
Ладно. Это всё херня. Всё решаемо. Главное сейчас забрать Леру и увезти домой. От того, что меня нет с ней рядом, мне жилы наизнанку выворачивает.
Подлетев к кабинету, распахиваю дверь и у меня внутри всё нахер обрывается и падает куда-то в ноги, потому что Леры здесь нет, как и Осипова.
Дерьмовое предчувствие жалит меня в печёнку и сводит внутренности. Тащу из кармана телефон и набираю этого ушлёпка, но его мобила вырублена, также как и Лерина…
Блять… Паника долбит мне в череп как кузнец по наковальне. Мысли перемешиваются в кашу. И пока я бегу до парковки, вены на моих висках набухают до такой степени, что кажется вот-вот лопнут.
Я убью эту суку, если узнаю, что он хотя бы пальцем до неё дотронулся. Я совершил ошибку, не завалив Миронова сразу же. Потому что в таком случае этой чёртовой аварии бы не произошло. Но я не ложанусь так во второй раз.
Спускаясь до парковки, ещё надеюсь на то, что всё не так страшно. В конце концов, Осипов мог просто повезти Леру пообедать. Но когда дохожу до места, где этот ублюдок паркует джип, всё у меня внутри разлетается на ошмётки, потому что вместо тачки я вижу следы от пробуксовки, а рядом с ними на щербатом асфальте кровь…
Ярость долбит мне в череп с такой скоростью, что кажется, он сейчас разлетится на осколки. Но это ничто по сравнению со страхом, который как ядовитая зараза пропитывает каждую клетку, клокочет в груди и раздирает мне лёгкие.
Сука! Руки дрожат. Как у чёртова эпилептика дрожат руки, когда я тянусь к телефону и набираю Руслана.
— Это Осипов, — выдавливаю, чувствуя резкий приступ удушья, спазмом сводящий мне глотку. — Он завалил Миронова.
— Ты уверен? — спрашивает осторожно.
— Уверен, блять! — рявкаю. — Эта сука Леру куда-то увёз!!! Я не знаю, где её искать! Блять!!!! Я убью эту тварь!!!!
Меня колбасит так, что хочется вырвать себе лёгкие, чтобы они так сильно не горели. И я сжимаю телефон с такой силой, что он вот-вот разлетится на микросхемы прямо под моими пальцами.
Сбрасываю вызов, и несусь к джипу, как ошалелый. Сердце херачит за рёбрами до треска в костях, когда я завожу мотор, потому что я нихуя не знаю куда ехать.
Наверно надо сначала метнуться к дому Осипова, но я понимаю, что это тупая трата времени. Он не потащил бы её туда, где его точно найдут.
Мысль о том, что она сейчас с ним доводит меня до сумасшествия, вызывая ощущение долбанного дежавю. Точно также я сходил сума, когда думал о том, что она там, у себя в семье, с этим ублюдошным извращенцем. Что он может в любой момент дотронуться до неё, а меня не будет рядом, чтобы сломать ему руку, если он попытается это сделать.
У меня за рёбрами болит так, будто от меня оторвали кусок мяса. Жжёт и кровоточит, и если бы не бешенный адреналин, херачащий по венам, то от такой боли можно было бы сдохнуть.
