Нижний ярус был скучен — мелькали вереницы светопанелей, какие-то ниши, фермы, многорукие киберы, копавшиеся в гирляндах волноводов.
Впереди и сбоку открылся подземный ангар. Видно было, как опустилась громадная круглая платформа лифта, занятая корпусом бота-планетарника, точнее, только его кормой — центральная и головная части уходили через круглый проем в верхний ярус. Люди в синих рабочих комбинезонах сновали по антресоли вокруг корабля, спускались на подъемниках и карабкались по трапам; неуклюжий робот-заправщик тянул блестящие гофрированные шланги к баковым выступам; самоходная платформа с тремя парами членистых манипуляторов развозила аккумуляторы, ящики, тюки, ручную кладь.
— Сейчас, уже выезжаем…
Электробус пронёсся мимо стеклянных стен большой столовой, мимо мирно клокочущих атомовозов, выруливавших на автоярус, мимо мастерских, уходящих в перспективу, переполненных шумом, искрами, вспышками, мельканием суставчатых эффекторов и их ломаных теней, мимо садов отдыха, по пандусу в горку, прямо в район складов.
— Так Рыжий и не слетал в космос… — вздохнул Шурик.
Купри, с интересом поглядывавший то в одну сторону, то в другую, нахохлился.
Склады были длиннющие и приземистые, с громадными — во всю створку широких ворот — белыми номерами. В узких проездах топтались, играя чудовищными буграми рабочих мышц, краны-манипуляторы.
— Въезжаем в стартовую зону! — чётко и звонко предупредил автоводитель.
— Без тебя знаю, — буркнул Тугарин-Змей, и Сихали порадовался за друга — молчаливость Ильи, явный признак крайнего волнения, стала давать слабину.
Купри покосился на Белого и приоткрыл окно. В салоне электробуса зазвучала атональная какофония космодрома.
— Блин, — заворчал Шурик, — я уже весь взопрел…
Брауну было не слишком интересно смотреть в окно — нагляделся. Все космодромы были как близняшки, только и разницы, что в Вумере — буш кругом, в Мирза-Чарле — пески Заунгузских Кара-Кумов, а на «Таити-2» плещется океан. А шуму-то, а сутолоки…
За окном, мигая бортовыми огнями, носились целые стада космодромных киберов. Под рёв сирен метались разрисованные красно-чёрными шашечками вездеходы радиационного контроля. На вышках командных пунктов крутились огромные бумеранги радаров, а гулкие мегафоны сердито требовали какого-то пана Вотрубу и просили не приближаться к зоне излучения.
В синем небе солидно проплывали дирижабли и хлещуще фыркали грузовые вертолёты. Грохотали ракетные двигатели, бледно-лиловые вспышки прошивали клубы пыли и пара, тяжкий гром стартов прокатывался из конца в конец, и горячий ветер бил в окно резким запахом ионизации.
Электробус теперь катился осторожно, то набирая скорость, то притормаживая, чтобы не сбить какого-нибудь бестолкового грузового кибера. Обгоняя колонну контейнеровозов на широких эластичных гусеницах. Пропуская череду авторазгрузчиков, облапивших жёлтые ящики или шаровые цистерны. Пробираясь меж решётчатых башен осветителей и вольно мчась по окружной, берегом океана. Сворачивая к круглому, мелкому озерцу в зоне отдыха, обрамлённому целым лесом араукарий, — канделябры ветвей размечали дорогу причудливой, узорчатой тенью. Круглые, побольше грейпфрута, шишки с треском лопались, и семена-пиньос сыпались градом на стекловидный пластик шоссе. Небольшие многоногие кибердворники продвигались цепью вдоль дороги, подбирая орешки лопатками и втягивая пылесосами шелуху.
Слегка кренясь, электробус объехал погрузочную аппарель, прокатился по высокой дамбе и остановился у посадочного комплекса Орбитальной Башни.
Она уходила строго вверх туго натянутой нитью, исчезая в синеве неба. Башню океанцы построили назло Евроамерикам и Австралазиям — ТОЗО было отказано в развитии космических технологий, постройка корабля с фотонным приводом тут же вызвала бы суровые санкции. Даже ядерные ракеты находились под запретом. Океанцам было высочайше дозволено иметь лишь обычные челноки-ионолёты.
Браун не стал связываться с супердержавами, он принял асимметричные меры — взялся за проект Space Elevator.[102]Для начала генрук перекупил у евразийцев два старых Спу. Одну из станций — «Центральную» — инженеры-океанцы оставили на геосинхронной орбите[103]и распустили с неё две нанонитки миллиметрового сечения — одну к поверхности Земли, а другую — в противоположную от планеты сторону. Первую из ниток закрепили в шахте на ИТО «Таити-2», а на конец второй, оттянутой в космос центробежной силой, прицепили ещё одну свою покупку — Спу, переделанную в станцию «Конечная». Тут же с Земли на небо, карабкаясь по тонкой леске, прочной, как якорный канат, полезли киберстроители. Они и нарастили трос, крестообразный в сечении, по которому ныне носились вверх и вниз подъёмники, «Карго-клаймберы», тягавшие грузы и пассажиров на орбиту и обратно.
Полупустой электробус тут же заметили охранники из Океанской гвардии. Лощёный офицерик приблизился и повелительно окликнул Брауна:
— Эй!
Ответом ему был холодный взгляд:
— Да?
Офицерик сбился с шага. Вытянулся по стойке «смирно».
— Господин генеральный руководитель… — начал он, щёлкая каблуками и отдавая честь.
Сихали оборвал его.
— В секторе З-Зэт, — сказал он, — стоит угнанный космоатмосферник. Спрячьте его от греха подальше. И поживее.
Офицер мигом отдал команду, и сержант забубнил в радиофон, передавая приказание по эстафете.
— Кто дежурный по Башне? — спросил Тимофей.
— Я! — снова вытянулся офицер. — Штаб-майор Руднев!
— Готовьте «Клаймбер», штаб-майор Руднев.
— Есть!
— И запомните: вы нас не видели.
— Так точно!
— Исполняйте.
Увидав Тугарина-Змея во плоти, Руднев ещё раз козырнул, приветствуя командора ОГ, и помчался исполнять приказ. Штаб-майор проявил чудеса оперативности — пяти минут не прошло, а фридомфайтеров уже провели в салон пустого «Клаймбера-112».
Никаких обратных отсчётов, никаких предстартовых церемоний — подъёмник бесшумно тронулся и заскользил вверх, оседлав одно из рёбер Орбитальной Башни.
«Всё выше, и выше, и выше…» — назойливый рефрен звучал у Тимофея в ушах, забивая мысли.
Острова за овальными иллюминаторами ушли вниз, открывая океанский простор. Раза три снаружи мелькнули надувные поддерживающие конструкции в форме огромных «бубликов», пухлых от гелия, и Земля стала ощутимо закругляться.
