Впервые столкнулась с таким. Я присела перед ним на корточки, положив свои ладони на его руки.
‒ Я на вас зла не держу. Просите прощения у сына. Еще не поздно все исправить, ‒ мне было немного жаль его.
Человек остался один, совсем один, потеряв свою немногочисленную семью. И это одиночество его пугало. Рядом остались только те, кто ухаживал и помогал за деньги. В свое время он постарался избавиться от таких людей, в итоге все равно получил свое.
‒ Вы разрешите мне видеться с детьми? ‒ и он с надеждой смотрел мне в глаза.
‒ Это надо спросить у твоих внуков, захотят ли они общаться с таким дедушкой, ‒ голос Антона заставил меня вскочить.
Мужчина преодолел расстояние между нами и обнял меня.
‒ Мы не будем ни настаивать, ни упрашивать их. Они уже взрослые, чтобы решать самим, ‒ и муж прижал меня к себе, поцеловал в голову.
Я промолчала, соглашаясь с ним.
‒ Ты пропустила куранты, ‒ прошептал он мне в ухо, от чего по всему телу прошла дрожь. ‒ И все тебя потеряли.
‒ Думаю, будет правильнее, если мы встретим его все вместе. Одной семьей…
Несмотря на то, что куранты уже пробили, шампанское мы разлили и все дружно встретили новый год ещё раз, хоть и с опозданием. Лесми не торопилась мириться с дедушкой. Но увидев, что Паша и Даша приняли второго дедушку, решила с ним заговорить. Некогда ставшим ворчливым стариком из-за случившейся с ним трагедии, Григорий Андреевич за один миг помолодел на несколько лет. Общение с внуками ему давалось легко, дальше уже к ним присоединился мой отец, и дом заполнил смех детей.
Я наблюдала за всем этим и по щеке скатилась одинокая слеза счастья. Никто не знает, сколько я ждала этого момента.
‒ Родная моя, ты чего? ‒ от Антона ничего невозможно было ни скрыть, ни утаить. ‒ Что-то случилось? Что тебя гложет?
‒ Я просто счастлива, ‒ ответила ему и положила голову на его плечо. ‒ Ради всего этого и стоило похоронить всё прошлое.
‒ Люблю тебя, ‒ проговорил мне эти слова в который раз и полез в карман. ‒ Это тебе.
Я открыла бархатную коробочку и увидела кольцо со звездой, у которого в конце каждого острия сверкал бриллиант.
‒ Я готов всю жизнь дарить тебе одни лишь звезды, любовь моя…
