— Аэлике показалось, что на мисс Саммерс проклятие. Но Итон все проверил, оказалось, что ничего нет, все чисто.
— Не может быть! — в сердцах воскликнула леди Немезида.
— Почему же? — пришел черед интересоваться лорду Немекзару.
— Как на мисс Саммерс может быть проклятие, на ней столько защиты! — чуть замялась с ответом леди.
— Да, после случая в ратуше, мы все перестраховались, — согласился лорд Немекзар. — Сейчас няня Аэлики защищена лучше всех в этом замке, — пошутил он. — Да еще и под охраной мантикор.
— Мантикор? — вступил в разговор Кронир Сьюппен, отец Немезиды. — Как интересно! Кстати, а почему леди Балтороо и ее няни нет на завтраке?
— Мантикоры охраняют свое сокровище, и мисс Саммерс опасается, что в замке не сможет удержать их. Поэтому они завтракают в покоях с Аэликой.
— Как вы допустили это! Наследница может пострадать! — воскликнула леди.
— Вряд ли, — ответил лорд Немекзар, невозмутимо намазывая тост джемом. — Скорее тот, кто рискнет к ним приблизиться. Аэлика — еще одно сокровище мантикор. Лорд Снуффорд долго стоял под дверью, пока не доказал свою благонадежность. Так что в парке гуляйте осторожнее.
— Вы держите хищников в парке? — снова ахнула леди. — Как можно быть таким безрассудным?
— Аэлика так решила. Об этом все предупреждены, и вы теперь тоже знаете. Кстати, думаю, что через пару дней можно будет объявить о нашем намерении связать себя обрядом единения, — перевел тему глава клана и его невеста тут же позабыла, что хотела сказать.
Только лорд Сьюппен сидел и отрешенно думал о чем-то своем.
* * *
— Нэми, я так понимаю, что ведьма оказалась бесполезна? — после завтрака Кронир Сьюппен пригласил к себе дочь для серьезного разговора.
— Видимо так, — Немезида устроилась в кресле в отцовских покоях и сложила руки на груди, ожидая «взбучки».
— Тем лучше, — неожиданно спокойно отреагировал отец. — Ты опрометчиво дала ей обещания, которые я не планировал выполнять. Поэтому прошу тебя — оставь девочку в покое.
— Но отец, я не хочу, чтобы возле Верриона крутилась эта шлю…
— Прекрати! — голос резанул холодной сталью, и Немезида сразу растеряла спесь. — Послезавтра он объявит о намерениях, а девочкой я займусь лично.
— И ты тоже? — плаксиво канючила драконица.
— Нэми, — дракон говорил теперь ласково, глядя дочери в глаза, — эта девчонка необычная, слишком многие проявляют к ней интерес, я просто хочу разобраться сам. Завтра она исчезнет, и никто не будет тебе мешать. Просто до этого времени ничего не предпринимай, хорошо?
— Да, — надув губы, согласилась драконица. — Но точно завтра ее не станет?
— Обещаю!
* * *
Жужа и Малыш ходили по пятам за хозяйкой. Точнее, не так. Жужа ходила рядом, а вот рыжий нахал предпочитал, чтобы его носили на руках. При том, что весил «котик» около 7 кг постоянно держать его на руках Светлане было несколько утомительно.
Поэтому, когда в беседку, где вся компания присела отдохнуть, заглянула служанка и сообщила, что лорд Немекзар просит отвести мантикор в загон, чтобы покормить их, Света даже обрадовалась.
— Жужа, пойдем. Тебе пора обедать, — сказала она своему псу.
Жужа послушался, и отправился следом за девушкой в загон.
Стоило ей завести мантикору внутрь, как служитель захлопнул дверь и закрыл ее на засов.
— Лорд Немекзар приказал закрыть животных, потому что он намерен объявить о помолвке и в замке ожидаются гости, — сообщил слуга, разводя руками. — И еще передать, что леди Балтороо он ждет у себя в кабинете, а вас, мисс Саммерс, просил зайти лорд Снуффорд, сказал, что надо проверить что-то.
Светлана наказала питомцам ждать ее, и они с Аэликой разошлись.
Целитель действительно ждал Светлану. Он проверил состояние девушки, удовлетворенно покивал головой и попросил оставить ему кота. Света оставила Малыша и поспешила обратно к Жуже, почему-то одной без охранников ей было некомфортно и все казалось, что кто-то буравит взглядом ей спину.
Войдя в загон, Светлана оцепенела. В центре стояла Аэлика и прижимала к себе израненную руку. Кровь текла по ее локтю, впитывалась в платье, и даже у ног наследницы уже собралась лужа.
— Мисс Саммерс, ваша мантикора, она напала на меня, — плача, сообщила наследница.
— Боже мой, пойдем скорее к целителям! — Светлана видела только растерзанную руку ребенка и думала лишь о том, что это целиком ее вина — привести хищное животное в замок. «Жужа, Жужа, как ты могла? Что же сейчас будет?» — Света тревожилась одновременно и за ребенка и за собаку, понимая, что драконы не простят нападения на наследницу, а больше всего корила себя, что не смогла, подвела, не справилась…
Она обняла наследницу за плечи, чтобы вывести из загона, но драконочка неожиданно сильно оттолкнула ее и закричала:
— Это все ты, ты виновата! И твоя гадкая мантикора!
А дальше произошло то, чего Света никак не ожидала — хрупкая девочка схватила лопату, которой убирали в загоне, и занесла ее для удара.
Свет померк.
* * *
Аэлике было тревожно. Она чувствовала, что что-то назревает, но не могла понять, откуда ждать беды. Ей казалось, что опасность грозит Лане и она старалась держаться рядом со своей няней, чтобы в случае необходимости защитить ее.
Придя в кабинет к дяде, Аэлика не услышала ничего особенного. Лорд Немекзар сообщил, что намерен объявить о помолвке с леди Сьюппен, предупредил, что в замок прибудут еще драконы. Так же он поинтересовался самочувствием наследницы и спросил, проявит ли она благоразумие. Аэлика пообещала быть паинькой.
Обещание далось ей непросто, потому что леди Сьюппен она не доверяла и, честно признаться, совсем не хотела, чтобы та оставалась в замке. В такие моменты Аэлика представляла, что она Принцесса, дочь Правителя, которой приходится думать о том, что надо быть примером для других. И ей становилось легче. Ведь и героиню книжки окружающие тоже считали капризной и избалованной, и не все относились к ней с уважением, но у нее в итоге даже появились друзья.
Ну и что, что сама Аэлика не может превращаться в дракона, и окружающие считают ее слабой и презирают? Во-первых, так думают не все, а во-вторых Лана верит в нее, значит, не так уж она и ничтожна. Аэлика вообще заметила, что после того, как она очнулась, все неуловимо изменилось. Она стала гораздо более рассудительной и спокойной, начала относится ко всему проще, и просто чувствовала себя уверенней. «Я же дочка правителя и могу великодушно простить недостатки», — Аэлика мысленно улыбнулась и вошла в загон к мантикоре.
И замерла, не в силах вымолвить ни слова.
На полу в луже крови лежала ее няня. Она протягивала руки к Аэлике и шептала едва слышно: «Помогите мне, леди, умоляю!».
