часа, шесть минут и две секунды спустя.
— Милый, ты должен опустить ее, — говорю я Кентону, входя в гостиную.
Он сидит на диване, одетый в пару спортивных штанов и ничего больше. По телевизору показывают футбольный матч с приглушенным звуком, пока наша спящая дочь лежит у него на руках, а сын сидит рядом, положив голову ему на грудь и закрыв глаза. Половину времени я думаю, не притворяется ли он спящим, чтобы шпионить за нами. Он знает слишком много для трехлетнего ребенка.
— Она только что уснула, — тихо говорит Кентон, глядя сначала на дочь, потом на меня.
Я закатываю глаза и качаю головой, зная, что он лжет. Если он дома, то дети постоянно висят на нем. Мне нравится видеть их вместе, и когда его нет дома, а оба ребенка хотят, чтобы их все время держали на руках, мне трудно что-то делать по дому.
— Твоя мама едет сюда с Вив. Они хотят осмотреть задний двор и измерить его, чтобы посмотреть, можно ли поставить там игровую площадку.
— Она не сдается, не так ли? — ворчит он, снова глядя на Аннабель.
Я точно знаю, о чем он думает. Как только его мама войдет в дверь, дети перестанут быть нашими. Они станут бабушкиными, и его это слегка бесит.
— У вас есть что-то общее, — ухмыляюсь я.
— Ну, похоже, сегодня она все-таки будет полезна, — бормочет он.
— Что это значит? — спрашиваю я, глаза сужаются, когда я вижу ухмылку на его губах.
— Ты найдешь, чем занять свой чудный ротик, пока мама будет присматривать за детьми.
Я чувствую покалывание в всем теле, и внезапно мне очень хочется, чтобы Нэнси пришла поскорее.
***
— Раздевайся. И становись на колени, детка, — ворчит Кентон, ведя меня в ванную.
Как только Нэнси переступила порог, Кентон передал ей детей. По блеску в ее глазах я поняла, что она точно знает, что происходит. Слава Богу, Маз не спал, и она не могла сказать ничего такого, что заставило бы меня покраснеть.
Я быстро раздеваюсь и падаю на колени, наблюдая, как Кентон запирает за собой дверь в ванную.
— Наконец-то ты слушаешься, — бормочет он.
Я игнорирую это замечание и просто наслаждаюсь, наблюдая, как он идет ко мне. Его руки тянутся к штанам, одна стаскивает их, а другая обхватывает член, поглаживая его, пока Кентон подходит ко мне.
— Открой. — Его взгляд останавливаются на моем рте, и я послушно открываю его. В ту секунду, когда головка его члена касается моего языка, я издаю стон. — Думаю, тебе нравится отсасывать у меня даже больше, чем мне тебя лизать, а мне это чертовски сильно нравится.
Его рука скользит по моей щеке, большой палец касается подбородка. Он тянет вниз мой подбородок, заставляя меня открыть рот шире, и член скользит глубже в рот, задевая заднюю стенку горла. Кентон пробегает руками вниз по моей шее, затем по соскам, дергая их. Я стону, рукой обхватываю его яйца, захватываю основание члена, извиваясь при каждом толчке, в то время как другую ногу направляю себе между ног.
— Покажи мне, какая ты влажная для меня, — требует он, и я вытаскиваю свои скользкие пальцы. Он обхватывает мое запястье, притягивая мои пальцы к его рту.
Жар и ощущение его языка на пальцах заставляют меня выпустить его изо рта и откинуть голову назад. Прежде чем я успеваю попросить его трахнуть меня, он поднимает меня и наклоняет над туалетным столиком, ногой раздвигает мои ноги шире, и я чувствую, как головка его члена касается моего входа. Я ожидаю, что он войдет в меня медленно, но он удивляет, закрывая мой рот рукой, и глубоко врезаясь одним быстрым толчком. Я кричу, впиваясь зубами в его ладонь. Он поворачивает мое лицо к себе, чтобы глубоко поцеловать, продолжая двигаться.
— Подними задницу повыше.
Я поднимаюсь на цыпочки и кладу ладони на туалетный столик, чтобы получить больше удовольствия.
— Посмотри на нас.
Наши взгляды встречаются в зеркале, и я рассматриваю нас. По сравнению с его загорелой кожей, моя кажется кремово-белой. На фоне его огромного тела я кажусь еще более женственной. Мои рыжие волосы распущены и ниспадают на плечи волнами. Мы выглядим так, словно сошли с обложки старого любовного романа. Его руки двигаются по мне, одна обхватывает шею, а другая грудь, и один этот вид быстро приближает мой оргазм.
— Кончи со мной. Я хочу почувствовать это. — Его слова, член и руки толкают меня к блаженству, и я поворачиваю голову, прижимаясь лбом к его шее. Я слышу и чувствую, как он рычит, освобождаясь, в то время как его толчки замедляются, а бедра дергаются.
— Люблю тебя, — говорю я ему, поворачиваясь к зеркалу, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Я тебя тоже, детка, — говорит он, притягивая меня немного ближе к себе, и я чувствую, как его большой палец пробегает по шраму на моем плече.
— Отэм, Анне нужно сменить подгузник! — слышим мы крик Нэнси, прерывающий момент.
Я смотрю на Кентона и закатываю глаза. Если дети не у нее дома, она не меняет подгузники. Она говорит, что сменила их достаточно, чтобы хватило на всю жизнь.
— Я позабочусь о нашей девочке пока ты одеваешься, — говорит он, улыбаясь.
— Спасибо.
Он поворачивает меня в своих объятиях, глубоко целует, отпускает и берет мочалку, чтобы убрать беспорядок. Вымыв руки, он выходит из ванной. Несколько минут я стою и смотрю на себя в зеркало. В отражении я вижу женщину, которая знает, что такое любовь, и только это чувство заставляет меня поспешить одеться, чтобы побыть со своей семьей.
***
— Ты уверен, что это он? — спрашиваю я, переклоняясь через Кентона, который сидит на водительском сиденье нашего грузовика, чтобы мне было лучше видно из его окна.
— Я уверен, детка, — мягко говорит он, проводя рукой по моей спине.
Я перевожу взгляд с молодого человека, с которым должна встретиться через несколько минут, на своего мужа.
— А если он меня ненавидит? — взволновано говорю я. Этот вопрос я задавала каждый раз, когда мы говорили об этом моменте.
— Никто никогда не сможет ненавидеть тебя, а если он это сделает, я надеру ему задницу.
— Веди себя хорошо.
Я знаю его, и он сделает все, что говорит.
— Ты же знаешь, что буду. Итак, ты готова пройти через это?
— Нет, — шепчу я, качая головой и глядя в окно на юношу.
Он красив, с темными волосами, золотистой кожей и длинным худощавым телом, которое напоминает мне о его отце. Я наблюдаю, как он
