не задумываясь о смертельных последствиях. Ну, представьте себе муравья, очутившегося на металлургическом заводе и поползшего к домне, или мартену. Да любой робот немедленно поймает насекомое и вынесет его на свободу…
Тут Батыра снова прорвало:
— Лаймочка, деточка, опомнись! Кто? откуда? каким образом? Ты подумай, какие нужны космические танкеры, чтобы вывозить этот металл? И куда?
Девушка обожгла его гневным взглядом, но не успела набрать воздуха, чтобы ответить, — как настойчивое шмелиное гудение зуммера заставило всех вздрогнуть и обратиться к зафосфорисцировавшей стене. На матовом фоне проступило объемное изображение Тариэла.
— Я только что приземлился, друзья, — сказал он приветливо. — Минут через десять буду у вас.
Четыре пары немигающих глаз, словно восемь звездочек в открытом космосе, смотрели на него в упор. Никто не знал, что сказать. Тариэл уловил растерянность учеников:
— Опять постные лица, ребятки? Ну, ничего, сейчас разберемся. Главное — чтобы была ясность цели. Остальное приложится само собой. Ждите — я еду. До встречи.
И ободряюще кивнув головой, он растворился в матовой пелене, точно в густом тумане.
— Откуда ее взять — ясность, — пробурчал Азмун.
— Как же теперь ему рассказать обо всем, — прошептала Лайма.
— Хорошо мы, должно быть, все выглядим, — самокритично изрек Батыр.
Вадим думал о чем-то своем…
14–00: Библиотека; демонстрационный зал.
Над головами синело безоблачное небо. Сквозь прозрачные стены насколько хватало глаз просматривалась панорама полей с островками рощ и озер. Но все это было не более чем иллюзия, создаваемая слайд-фильмом.
Батыр просмотрел номера по каталогу, набрал код, и картина мгновенно изменилась: над ногами зазмеились переливы муаровых волн, а под куполом замерцали перепутанные созвездия незнакомого неба. Имитация, скрупулезно воссозданная компьютером, была точна до неправдоподобия: каждая гранула в непрестанно меняющихся муаровых узорах светилась каким-то неестественным внутренним светом.
— Ищите, — Батыр обвел рукой уходящий в высь небосклон и примирительно обнял Лайму за талию.
— Если возможно прямое превращение вещества, — с расстановкой, взвешивая каждое слово произнес Вадим, — то почему невозможна его прямая перекачка. Разве запрещены иные способы космической транспортировки, кроме рудовозов, танкеров и прочих мастодонтов. Теория допускает прямую перекачку, но только для отдельных частиц и на небольшое расстояние. Помните опыты по мгновенному перемещению вещества. Правда, вещество звучит чересчур громко — дальше отдельных атомов дело так и не пошло. Перемещение вакуум-квантов, как вы знаете, совсем не похоже на движение макротела. Квант исчезает в одном месте и появляется рядом, затем вновь исчезает и вновь возрождается — и каждый раз в новой области пространства. На установке гобийского центра удалось добиться таких условий, когда исчезающий квант моментально появлялся в противоположном конце, отстоявшем от источника на пять километров. Поскольку любое вещество в конечном счете состоит из вакуум-квантов, удалось добиться мгновенного перемещения отдельных атомов некоторых легких элементов, но уже на меньшее расстояние. А почему? Потому, что чем тяжелее атомы или их общая масса, тем более возрастала энергоемкость установки. Подсчитано ведь: чтобы мгновенно переместить на сто метров тело величиной с пинг-понговый шарик, не хватит всей энергии, вырабатываемой на Земле и в околоземном пространстве. А для прямого перемещения такого же тела с Земли на Луну потребовалась бы энергия целой звезды. Теперь вернемся к транспортировке металла с Муаровой планеты. Обязательны ли космические танкеры, груженые тоннами металла, ежели возможна прямая перекачка — допустим даже, отдельными атомами. Причем — мгновенно, безо всякой тары, грузовых ракет и на громадные расстояния. Правда, потребуется колоссальная энергия сотен и тысяч звезд.
— Звезд вокруг хватает, — заметил Азмун, — весь вопрос в том, какими проводами соединить их в одну цепь и овладеть их энергией. Это ведь не воздушные шарики, которые можно привязать ниточками к пальцу.
— А как же Радмила? Разведгруппа? — жалобно спросила Лайма. — Возможно ли, чтобы они мгновенно переместились из одной области пространства в другую: исчезли на Муаровой планете и тотчас же материализовались неизвестно где?
— И неизвестно кем, — добавил Батыр.
— Страшно даже предположить, — откровенно признался Вадим. — Можно представить, как исчезают вакуум-кванты, образующие любое тело, можно допустить, что каждый вакуум-квант мгновенно материализуется в очень отдаленной области космического пространства, но как из этих разрозненных квантов, переместившихся на миллионы километров, вновь образуется живое тело, я просто отказываюсь вообразить. Точнее, можно согласиться, что теоретически это возможно. Но какого уровня развития должна достигнуть цивилизация, способная совершить подобные эксперименты? Все равно — как если бы мы, люди, научились управлять движением и развитием звезд, одним нажатием кнопки направлять в любую нужную точку потоки звездной энергии, по собственному усмотрению ускорять, замедлять или нейтрализовать космические процессы. Вы способны такое вообразить?
— Я способен, — решительно заявил Азмун. — Способен потому, что уже сейчас могу имитировать все, о чем ты говорил. С помощью слайд-фильма. Смотрите! Раз — и я отключил все звезды, кроме входящих в комплекс РХ-16. Два — поворачиваю Муаровую планету к центру скопления. Три — заставляю планету вращаться в десять раз быстрее. И все — одним только нажатием кнопок. Пускай сегодня это лишь имитация. Но разве не воображение определяет направление прогресса? Когда-то люди только мечтали летать, а сегодня — летают, как птицы. Когда-то звезды были недосягаемыми точками над головой, а сегодня космические корабли землян избороздили десятую часть галактики. Сегодня я управляю космосом только в воображении и кнопками слайд-фильма. А завтра? Кто берется предсказать, что будет через миллион лет?
— «Сольется разум в единый поток, в едином порыве пронзит бесконечность», — процитировал Батыр строки известного стихотворения.
Лица друзей светлели — когда на экране купола, имитирующего небо Муаровой планеты, появлялась внутренняя сторона скопления РХ-16, плотно, точно лукошко с ягодами, заполненное звездами. И наоборот — лица как бы отодвигались в темноту, когда над головами оказывалась внешняя сторона скопления — с редкими звездочками, напоминавшими последние осенние листы на уединенной березе.
Неожиданно Вадим протянул руку и, как только звезды вновь сомкнули свои ряды, остановил кинокарусель.
— Стоп! Вот она, неисчерпаемая кладовая энергии. Смотрите, мы все время говорим о множестве отдельных звезд, а если это скопление — нечто единое целое! Ну-ка, взглянем со стороны…
Юноша выключил слайд-фильм потянул остальных к висевшей поодаль большой стеклянной груше — демонстрационному аппарату, именуемому в просторечии и школьном обиходе «джинн в бутылке». Обыкновенный учебный тренажер, позволяющий воссоздавать модель любого объекта, манипулировать с ней каким угодно образом и видеть объемную видеозапись, которая свободно парила внутри грушевидного экрана, с любой стороны.
Введя программу и отрегулировав контрастность, Вадим, как зачарованный, впился в яркий сгусток скопления РХ-16, возникшего внутри экранной «бутылки». В модельном воспроизведении сгусток походил на шаровую молнию, окрапленную роем светящихся точек. Еще одно прикосновение к
