— Клари, её нельзя открыть! Только если ключ есть! — снова взвился он, думая, что я не осознаю масштабы катастрофы.
— Я поняла, не орите. Предлагаю глянуть, что в бочках и еще раз все обдумать.
— Я назад не полезу, Клари. Я лучше тут сдохну от алкогольного дурмана, но туда я не полезу. Я там почти застрял, Клари. Сам не понял, как выскользнул из того прохода. И повторять я это не хочу.
— И не надо. Посидим тут. Оголодаем. Вы похудеете. Плечи свои богатырские сбросите. И пролезете там, где раньше застревали как миленький. Но пока давайте другие варианты рассмотрим. Мне туда тоже не светит возвращаться, — кивнула я.
Артур, пока я сидела, привалившись к проклятой запертой двери, пошел обследовать бочки. И вскоре раздался его довольный возглас.
— От жажды мы не умрем. Они все полные, Клари. Какой болван их тут запер? Это же само по себе огромное состояние. Тебе налить? Тут и кружки есть, возле каждой бочки расставлены.
— Мне нельзя. По закону можно пить только после двадцати пяти лет, — хмыкнула я.
— Угу. Теперь я уже спаиваю тебя. По-моему я уже со счета сбился, за что Его Сиятельство меня все-таки убьет. Так что смело пей, Клари.
— Ладно, убедил. Неси сюда свою кружку.
— Лучше ты иди сюда. Тут за бочками картина, — раздался слегка приглушенный возглас.
— Картина? — и я, спрыгнув со ступенек, поспешила на зов.
Она действительно висела за бочками, укрытая от глаз и не понятно, как тут оказавшаяся. На ней были изображены три рыцаря в окружении ангелов и часовня с Граалем. Они благоговейно застыли, и в молитвенном жесте сложили руки.
— Кто это, Клари? — спросил Артур, отпивая из кружки и протягивая мне полную.
— Артур? Вы с ума сошли? Да мы же тут рухнем, на голодный желудок сразу столько! — но кружку взяла и даже сделала первый глоток.
— И ладно. Все равно в ближайшее время нас тут не найдут. А я еще не достаточно похудел для подвигов. Так кто это? — и он кивнул на картину, освещенную магическим светлячком.
— Это, скорее всего три рыцаря, которые все же сумели отыскать Грааль, и стать его хранителями. Галахад, Персиваль и Борс. Они сделали это благодаря выдающимся качествам.
— Это какими же, если не секрет? — ухмыльнулся Артур, делая огромный, просто чудовищный глоток из кружки.
— Сила, смелость, но главное — целомудрие. Все трое старательно отказывали себе в общении с женским полом. А Борса всячески искушали, но он так и не нарушил обет безбрачия, — ответила я и решила, что нужно не отставать в алкогольном безумии от товарища по заточению.
— А если они его нашли, что тогда мы с тобой тут делаем?
— Найти они его нашли, но не стали с ним ничего делать. Использовать не стали, просто нашли. А вообще я думаю, что это красивая легенда, но обет безбрачия они все-таки давали, — и я, хихикнув, отпила из кружки.
— Ну и зря! Женщины — это прекрасно. Хотя ты знаешь, Клари, Мария из меня всю душу вынула. И я принял решение! Всё! Я устал от стабильных и длительных отношений. Пора стряхнуть этот житейский быт и окунуться в пучину разврата и загула. Ты не поверишь, но я хранил её верность целых два года! — порядком охмелев и уже плохо контролируя движения, темпераментно воскликнул он.
— Мария? Святая? — брякнула я, на меня винные поры тоже сказались не самым благотворным образом.
— Святая? Да! Она святая. Она меня терпела целых три года. Год я за ней бегал, как последний мальчишка и два она была для меня всем. Но теперь всё! Мы расстались. Я говорил? — и снова большой глоток.
— Говорил.
— Помнишь, я тогда на тот важный бал опоздал? Ну, когда мы искали подходы к Александру. Мы тогда поругались с ней. Страшно поругались. И расстались.
— А почему, если она святая?
— Она ушла к другому! Изменила мне! А я даже и не знаю с кем! Но я тоже хорош! Гонялся за всяким сбродом, увлекся историей с Граалем. Я ей уделял преступно мало времени. Думал, ну куда она от меня денется? Она взяла и делась! — и он заплакал.
Натурально взял и заплакал. Быстро этот алкоголь на слезу вышибает
— Забудь. Давай еще выпьем?
И мы выпили. А потом снова выпили, и снова, а потом мы спали. Проснулась я с жуткой головной болью и похмельем. Хотелось аспирина и воды. Ни того, ни другого не наблюдалось. Зато я увидела вдруг свою железяку от «Испанского сапога». Я подняла её и зачем-то пошла с ней к двери.
Проснувшийся Артур застал меня старательно ковыряющей кладку рядом с дверью. И у меня были успехи. Я уже почти выковыряла первый кирпич. Кладка была рыхлой и старой. Цементная стяжка крошилась, и я уже расшатывала кирпич.
— Клари. Мы туда не пролезем. Это только здесь тебе удалось его расшевелить. Даже если мы и вынем этот кирпич, то пролезть туда все равно не сможем, — вяло и слегка заплетаясь, проговорил Артур.
— Зато мы сможем туда покричать. И там, кстати, свет.
— Ну, давайте покричим, — безразлично пожал он плечами.
Но применил магию и выбил мне кирпич. Но, увы. Следующие не поддавались. Разумеется, мы могли бы их со временем магией и железякой раскрошить. Но боюсь, мы сопьемся к тому времени. Учитывая, что воды тут нет. Только пойло сомнительного качества. Да и есть хотелось.
Выглянув в отверстие, я с разочарованием констатировала, что это подвал. И свет идет из маленького окошка под самым потолком. Довольно высоко и далеко от нас. И, сквозь его давно не мытую серость, были видны камни мостовой.
— Клари, даже с магически усиленным голосом нас никто не услышит. И у меня это усиление не шибко большое. Можно, конечно, попробовать. Но судя по всему, это тупик. За все время я не видел, чтобы тут кто-то прошел, — тряся больной головой сказал Артур.
— А вестника? Ты можешь послать вестника Рихарду? С магической привязкой, чтобы он отследил? Окно слегка приоткрыто. И он сможет протиснуться.
— Хм. Дельная мысль. Можно попробовать! Только вот магическая привязка ослабнет, если ваш муж далеко от нашего подвала. На слишком большие расстояния магии не хватит. Но все равно нужно попробовать! — Артур оживился и воодушевился.
— В вашей телогрейке лист бумаги то есть? — остудила его прыть я.
— Найдем. Был!
А потом мы снова пили и ждали, сидя за бочками.
Грохот, который раздался от выбитой двери, был слышан на всю Лютецию. И Рихард, который вошел в образовавшийся проем, был самым грозным и страшным существом. Ну, после зомби, разумеется.
Нас отыскали за бочками практически сразу, и муж, схватив мою пьяную и грязную тушку, встряхнул и прижал её к себе. Я зарылась руками в его волосы и прошептала, обнимая его за шею и повиснув на нем.
— Я знала, что ты все равно меня найдешь и спасешь. По-другому не могло быть. И все эти призраки мне были не так уж и страшны. Ты бы все равно пришел и спас.
