Мы вознаграждены за все мерзости, которые нам только что пришлось пережить. Здесь не нужно бояться погони, и никакие пули сюда не долетят, а крики этих чудаков могут нам помешать не больше, чем шуршание крыльев саранчи. Можешь спокойно наслаждаться.
Альбер и Жозеф несколько минут молчали, потрясенные величием открывшегося им зрелища, – они могли оценить его, будучи оба уроженцами гор.
– Позвольте, однако, обратить ваше внимание на одну вещь. Она скромна на вид, но достойна удивления, – сказал Александр.
– А именно? – с сожалением отрываясь от прекрасного вида, рассеянно спросил Альбер.
– Смотри хорошенько, куда я показываю веслом. Что ты видишь?
– Два стройных дерева с хрупкой листвой. Метров сто от того места, которое мы только что оставили на этом негостеприимном берегу.
– А ты знаешь, что это за деревья?
– Нет.
– Акации.
– Не возражаю.
– Я тоже не возражаю. Теперь повернись в мою сторону и смотри внимательно на другой конец моего весла. И постарайся мысленно продолжить его линию. Что ты видишь?
– Черную скалу. Она прямая, как обелиск, и внизу немного размыта водой.
– Прекрасно. А между этими двумя точками?
– Я вижу зеленый остров. Он прилепился к краю обрыва, с которого Замбези обрушивается в бездну.
– Вот и отлично! А эти три точки, чье расположение на одной линии так хорошо видно с места нашего крушения, – они не наводят тебя ни на какие мысли?
– Нет, мой дорогой Александр!
– Ну и коротковата же у тебя память!.. Позволь, я тебе кое-что расскажу. Может быть, ты тогда вспомнишь… Это было в довольно далекие времена. Но память о них сохранилась, и мне даже посчастливилось встретить одного старика, который все помнит. Три вождя племени батоков избрали этот островок, расположенный над пропастью, как место для молитв и жертвоприношений богам – баримам. Во время молитвы они становились лицом к облакам, которые поднимаются над бездной, и присоединяли свои заклинания к реву водопада. Естественно, захватывающая картина вызывала у них глубокое волнение и религиозный страх. Да и люди цивилизованные не могли бы чувствовать себя здесь достаточно спокойно. Батоки смотрели на эти пять дымящихся над пропастью столбов и считали именно их источником оглушительного грохота, который днем и ночью слышен на огромном расстоянии. Они не разбирались между причиной и следствием и думали, что столбами управляют невидимые гиганты-баримы и что это они беспрерывно бьют в дно пропасти. Поэтому их прозвали «Мотсе-оа-Баримос» – «Столбы богов». После молитв начинались человеческие жертвоприношения, возможно сопровождаемые ужасными сценами людоедства. Никто из непосвященных в мрачные тайны, окружавшие те страшные церемонии, не смел приближаться к этому островку под страхом смерти. Место считалось священным, и до Ливингстона сюда не ступала нога европейца. Затем здесь побывал охотник Болдуин; третьим был брат доктора Ливингстона – Чарльз; четвертым – знаменитый английский естествоиспытатель Томас Бейнс. Все это было двадцать лет назад, и я не знаю, заглядывали ли сюда с тех пор какие-нибудь белые до нас. Во всяком случае, последние батоки, изгнанные отсюда племенем макололо, должны были оставить здесь, в этом храме природы, то, что у них было наиболее ценного. Я в этом уверен. Так что, Альбер, эти акации, эта остроконечная скала, которая одиноко возвышается над водой, весь этот островок, находящийся между крайними точками… тебе это ни о чем не говорит?..
– Сокровища!.. Сокровища кафрских королей…
– Батоки такие же кафры, как макололо. Так что можно почти с уверенностью сказать, что мы находимся именно там, где зарыты неисчислимые сокровища их королей, если только верна карта местности твоего тестя, которую он составил по указаниям негра Лакми.
– Но он говорил о трех акациях!
– Еще неделю назад их и было три. Одну я свалил. На всякий случай. Не исключено, что, и кроме нас, есть искатели. Пусть они не нападут на след.
– Браво, дружище! Нельзя не похвалить тебя за такую предусмотрительность. Но раз уж мы здесь, то не проверить ли нам местность по карте?
– Пожалуйста, хотя я в этом не вижу надобности. Жозеф, вы сохранили документ?
– Я его храню как зеницу ока, месье Александр, – ответил каталонец, торопливо роясь во внутреннем кармане своей охотничьей куртки.
– Дайте, пожалуйста.
Мертвенная бледность разлилась по лицу молодого человека, и он крикнул сдавленным голосом:
– Я… я… у меня его нет, украли… Меня обокрали… Вчера он еще был при мне. Карай! Горе мне! Его у меня вытащили сейчас же после дуэли с американцем! Это кто-нибудь из тех бандитов, которые носили меня на руках.
– Ну что ж, – философски заметил Александр, – значит, ничего не поделаешь. Теперь мы должны действовать, и как можно скорей, потому что не мы одни знаем тайну. И тот, кто выкрал карту, наверняка знал истинную цену этой жалкой тряпки.
– Буры! – в ярости воскликнул Альбер. – Это могли быть только они, бандиты!..
Глава 5
Разговор о мастере Виле и его преподобии. – Высадка на остров. – Необычайные приключения Александра. – Любопытная находка: охотничья куртка из зеленого бархата в желудке крокодила. – Первые из последних оставшихся патронов. – Как сделать вещи непромокаемыми. – При лунном свете. – После драмы – комедия. – Встреча с африканским царьком в форме английского генерала и в каске пожарного на голове. – Признательность его величества короля Магопо. – Старье. – Судок вождя батоков. – Абсент.
Мощный толчок – и лодка снялась с мели.
– Только что, – напомнил Александр своим спутникам, – мой двойник сказал нам, что переправил на наш остров каких-то двух белых. По описанию – это мастер Виль и его преподобие.
– А ведь верно! – согласился Альбер. – Мы были так ошеломлены твоим появлением и всем тем, что разыгралось в краале, что не обратили достаточного внимания на слова этого загадочного господина.
– Он грабитель с большой дороги, если верить тому, что о нем говорят. Потому-то люди и хотели заставить меня заплатить так дорого за одно лишь сходство с ним. Мерзавец! Он мог бы, во всяком случае, оставить на суше этих двух субъектов, которые увязались за нами. Они мне надоели.
– А мне? В конце концов, Калахари достаточно просторна. Я не вижу, почему мы должны всюду тащить за собой этого сомнительного миссионера и не менее сомнительного американца. Они пристали к нам, как репей.
– Миссионер еще куда ни шло – он, по крайней мере, преследует почтенные цели, а несомненная польза миссий в деле распространения цивилизации в Африке стоит того, чтобы и мы при случае оказали помощь и покровительство их посланнику. А этот долговязый бродяга, который ищет неизвестно чего, выводит меня из себя. С его-то крепким хребтом и парой рук – почему бы ему
