Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Что же вы предлагаете? – нетерпеливо поинтересовался Зиновьев. – Ведь мятежа нет. А стало быть, упрекнуть нам их не в чем.
– Но мы ведь знаем, что они – враги!
– Знаем, – согласился Зиновьев. – Но одного знания мало. Нужны улики.
– Вот и я говорю – улики! – кивнул Блюмкин. – Есть такой питерский профессор Таганцев. Он активно помогает бывшим интеллигентам и белым офицерам бежать за границу. Причем делает это на свои деньги.
Зиновьев насторожился.
– Продолжайте, – сказал он.
– Кроме того, в дружеском кругу Таганцев рассуждал о возможности монархического заговора. И даже называл имена тех, кто, по его мнению, готов будет включиться в борьбу.
– Так-так, – проговорил Григорий Евсеевич, прищуривая черные глаза. – И что же, у вас есть список этих имен?
– Есть, – кивнул Блюмкин. – Но в нем всего несколько фамилий. Я же предлагаю расширить этот список. – Блюмкин усмехнулся и, понизив голос, добавил: – За счет скрытых врагов советской власти.
– Идея хорошая, – одобрил Зиновьев, заметно возбуждаясь. – Значит, у нас есть паровоз, осталось лишь прицепить к нему вагоны?
– Именно, – кивнул Блюмкин. – Если хорошо поработать, то можно расширить список до ста, а то и до тысячи фамилий. И, таким образом, прихлопнуть всю белую шушеру одним могучим ударом! Как вам такая идея?
– Идея хорошая, – одобрил Зиновьев. – Вы, товарищ Блюмкин, готовы сами этим заняться?
– Конечно! У меня уже и люди подходящие подобраны.
– Тут нужны люди особого сорта, – проговорил Зиновьев. – Верные, умные, полные решимости довести дело до конца – любыми… я повторяю – любыми средствами!
– О таких людях я и говорю, – кивнул Блюмкин.
Зиновьев глубоко задумался, пощипывая пальцами засалившийся локон на виске. Затем качнул головой, выходя из задумчивости, и строго произнес:
– Имейте в виду: когда мы начнем, дороги назад уже не будет. И одними косвенными уликами здесь не обойдешься. Обвиняемые должны будут дать признательные показания.
– Все зависит от средств воздействия, – осторожно заметил Блюмкин, внимательно глядя на Зиновьева.
– С этим проблем не будет, – отрезал тот. – Вы сможете применять любые средства воздействия. Соответствующими бумагами я вас обеспечу.
Блюмкин поднялся со стула и встал навытяжку.
– Когда прикажете начать? – сухо и деловито осведомился он.
– Сегодня же и начинайте, – ответил Зиновьев. – Я, конечно, еще посоветуюсь с товарищами из Центрального комитета. Но уверен – они разделят мое мнение.
Блюмкин кивнул, повернулся и деловитым шагом вышел из кабинета.
Полчаса спустя он стоял с папиросой во рту у афишной будки и поглядывал на освещенное окно кофейни. У самого окна сидел и пил чай Гумилев. Как всегда, подтянутый, самоуверенный, высокомерный. В окно он не смотрел. Блюмкина не видел.
«Посмотрим, – подумал, мрачно сдвинув брови, Блюмкин. – Посмотрим, как ты запоешь, когда тебе в рот сунут ствол пистолета. Я с тебя собью спесь, офицерская сволочь! Встанешь на колени и станешь умолять о пощаде. Как все!»
Блюмкин швырнул папиросу в лужу, яростно сплюнул под ноги, повернул голову и грубо подозвал к себе двух бойцов с винтовками, которые все это время растерянно топтались под козырьком кафе.
4
– Ну, как? – поинтересовался Блюмкин у следователя Якобсона, высокого лысого мужчины в круглых очках и с тонкой полоской седых усов над такой же тонкой губой. Следователь устало вздохнул:
– Никак.
– То есть? – резко спросил Блюмкин. – Он не признается?
Якобсон достал платок и вытер потную лысину.
– Признается, – глухо сказал он. – В монархических взглядах. В проповеди религиозного идеализма. Да он этого никогда и не скрывал.
– Так в чем же дело? – нахмурился Блюмкин. – Обвинение доказано. Значит, можно выносить приговор.
– Да, но Гумилев отрицает свое участие в заговоре и не называет имен соучастников, – разочарованно проговорил Якобсон. – Да и Таганцев не сказал ничего конкретно. В его показаниях говорится о людях, разделяющих его взгляды. Но ничего не говорится о заговоре.
– Чепуха, – дернул губой Блюмкин. – Я читал показания Таганцева. Их вполне достаточно, чтобы поставить к стенке полторы сотни офицериков.
– Да, но Гумилев…
– И Гумилева тоже! – рявкнул Блюмкин. – А если нет – значит, нужно дожимать! Какие средства воздействия применяли?
– Разные, – ответил следователь, лысина которого снова покрылась испариной.
– Физические? – деловито осведомился Блюмкин.
– И физические в том числе, – кивнул следователь. – Однако в данном случае физические средства не срабатывают совершенно. Этот сукин сын ничего не боится. Абсолютно ничего. Как будто считает себя бессмертным.
На щеках Блюмкина проступили розовые пятна.
– Что ж, – сказал он, – значит, нужно заканчивать дело.
– Каким образом? – тихо спросил Якобсон.
– Что значит «каким образом»? – прорычал Блюмкин. – Мне вас учить?
– Я, собственно, только хотел выяснить…
– Вы уже все выяснили, товарищ Якобсон. У меня есть прямые указания сверху. Завершайте дело!
Следователь, однако, все еще смотрел на Блюмкина с сомнением.
– Что еще? – раздраженно спросил Блюмкин.
– Хотелось бы получить не только устный приказ, но и письменное подтверждение.
Брови Блюмкина взлетели вверх:
– Это еще зачем?
– Николай Гумилев – личность в столицах известная, – осторожно заговорил следователь Якобсон. – Он – председатель Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов. Если мы вынесем расстрельный приговор, могут случиться… неприятности.
Блюмкин тяжело задышал. Он был в бешенстве. Заметив это, следователь слегка попятился назад и как бы невзначай положил руку на кобуру. Видя его маневр, Блюмкин усмехнулся. «Ах ты, свиная отрыжка, – с ненавистью и презрением подумал он. – Если бы я хотел тебя пристрелить, тебе бы даже пулемет не помог!»
– Что-то я не пойму, – хрипло проговорил Блюмкин, – про какие неприятности ты мне толкуешь?
Якобсон отвел глаза и тихо проговорил:
– Вчера вечером мне звонил Луначарский. Убеждал, что арест Гумилева – ошибка. Требовал отпустить поэта под его ответственность. Сказал, что выражает не только свое мнение, но и мнение Максима Горького.
– Та-ак, – протянул Блюмкин. – И ты теперь думаешь: раз вожак затявкал, значит, и вся свора подхватит?
Следователь пожал плечами, по-прежнему не глядя в глаза Блюмкину.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
